Атака живых мертвецов

В веках на Руси славят ратную доблесть,
Защитников веры, Отчизны сынов,
Что кровью своей пишут светлую повесть,
Великой Державы во веки веков.

Безвестных героев густые колонны,
Сомкнувшие плотно святые ряды,
Тогда и сейчас, как в обойме патроны,
На помощь придут к нам на случай войны.

Их руки сильны, взгляд и лица суровы,
Они жизнь отдали за дом свой, за Русь.
Чтоб вновь были воины к бою готовы,
На подвиг герои напутствуют пусть.

Рязань и Козельск, Куликовское поле,
Лже-Дмитриев – польских наймитов — набег,
Рассвет Бородинский, Парижа приволье,
Антанте прощальный, смертельный ответ.

Поход в Византию и битва при Калке,
Бросок через Альпы и штурм городов,
Когда мы Казань и Берлин с боем брали,
И в Польше атака живых мертвецов.

Второй шёл уж год у германской осады,
Землянский отстаивал полк Осовец.
Четыре здесь форта создали преграду,
Движенью к победе немецких сердец.

Российская крепость была костью в горле
У планов Берлина идти на восток.
В недавних боях «нос опять им утёрли»,
Славяне закрыли пути в Белосток.

Защитники фортов бесстрашно сражались,
Атаки сбивая одну за другой.
Снаряды и мины на подступах рвались,
Налёты по плану – волна за волной.

Гранитные стены крошились, трещали,
Но русский солдат был незыблем, храбёр.
Не раз уже немцы здесь «зубы ломали»,
У стен Осовца получая отпор.

Окопная жизнь убивала солдата,
Свинец и болезни косили бойцов,
Весь их рацион – лишь супы с концентрата,
Приварок на стол только до холодов.

И всё же защитник прилежен, уверен,
Что правда за ним, жизнь нужна для царя.
Силён духом он, с крестом, боговерен,
А в битве отважен и гибнет не зря.

В открытом бою равных не было русским,
Героев былинных их слава вела.
Решенье созрело в кругу немцев узком,
Смертельным здесь газом покрыть все поля.

По данным разведки враги понимали,
Что средств для защиты от газов здесь нет.
Не знает война угрызений морали,
Любою ценою все ждали побед.

Усилив полки батальонами с марша,
Ландсвера комдив вызвал газспецвойска.
Вдоль крепости все батареи на старте
Накрыть всё здесь ядом, как смерти рука.

Июльским рассветом баллоны со смертью
Направили в крепость удушливый хлор.
И сотни защитников, бывшие твердью,
Навеки взошли на небесный простор.

Осталась в строю только малая сотня,
Отравленных, кашлящих кровью солдат.
Ландсверовский полк наступал – их бесчётно,
Окопов две линии взяли подряд.

Враги уже праздновать стали победу,
К Рудскому мосту через реку прошли.
Но верные слову, присяги обету
Решили в штыки на германцев идти.

В строю кто остался, приказано было
Утирками лица от газа прикрыть.
От вида бойцов даже кровь в жилах стыла,
От мёртвых их сложно сейчас отличить.

Удушливый газ разъедал плоть и лица,
Глаза вытекали, и горлом шла кровь,
Летели наружу от лёгких частицы,
Никто уж не думал жалеть животов.

Три тысячи немцев в открытую пёрли,
С брезгливостью трупы солдат обходя.
Застыли в безумии, очи протёрли,
Умершие встали, штыками звеня.

Хрип лёгких кровавый заполнил всё поле,
То русские «мёртвые» пели «Ура!».
Их лица, тела в кровяном ореоле,
Из хлора явились, как смерти заря.

Блестели штыки ярче звёзд в поднебесье,
В тумане фигуры зловеще росли.
Как демоны русские встали из взвеси
Зелёных клубов ядовитой росы.

Младой подпоручик вёл в бой полуроту
Отравленных газами русских солдат.
Вселился вдруг ужас во вражью пехоту,
Ландсвер развернулся и начал бежать.

В пылу отступленья германские цепи
Снесли огражденья окопов своих.
Как видно, порыв полуроты свирепый
В них страх пробудил и безудержный псих.

Усиленный полк устоять не решился,
Солдата вид русского их поразил,
Кто смерть обуздав, вновь в атаку поднялся,
В строю, умирая, врага победил.

Нет счёта у русских бессмертных героев,
Себя не щадящих во имя страны.
Георгий святой души их упокоил,
А в памяти нашей все будут живы.