АРИФМЕТИКА ПРОШЛОГО.

Девятьсотых годов, слёзы горькие вдов
Пропитали российскую почву,
Заполняя глубины солдатских следов,
Разбавляя собой кровоточье,
…Слёзоточье, в безудержных чёрных платках,
Как символика, в прошлом столетье,
Заржавевшее в склизких, дорожных витках,
И никто, ни за что – не в ответе.
И горела свеча, и в стекло, «Октябрём»,
Грохотала свинцовая вьюга,
-«Эй, товарищи, вместе, мы смело умрём,
И тачанки, как бабочки, с Юга,
Запестрели,
…во всю зарождаясь, кино,
На экран нацепляя легенды,
Снова свечи горят, снова ветер – в окно,
Снова, только – мечты о победе,
Снова, нам говорят, что нельзя: без войны,
Что, любая победа – сурова,
И глядят в темноту и с одной стороны
И с другой, перспективные вдовы.
И следы – на спиралях и крест – на холме,
И скелеты – в заснеженных чащах,
И какая-то муть – в потускневшем уме,
Словно свежесколоченный ящик –
Упаковка …т-в-о-я,
…забирайся в неё,
Под бескровные залпы салюта,
От которых, с деревьев, вспорхнёт вороньё,
Подтверждением – хмурого утра,
В девятьсотых годах, ты родился когда,
Но уже во второй половине,
Хорошо, что с рожденьем решил: подождать,
Оттого и остался до ныне.
Но откуда ж – твоё, ощущенье вины,
В «нулевых» — наступившего века,
В тех годах: без войны, мы, в которых, страны,
Разрушение видим?
…Ку-ме-кай:
Что случилось с империей?
Нам говорят:
«В девятьсотых всё было напрасно:
Революции, войны, победный парад,
И Москва – в одеяние красном,
Гибель, стольких, невинных,
…РАВНЕНЬЕ – НА СКОРБЬ:
В ней, по маковку, все, утоните»!
И гремит, неустанно, безумная дробь:
Барабанная – дробь,
…вот – и Питер:
Колыбель – революций,
блокадный приют –
для умерших от голода,
…с-н-о-в-а,
Уповая на прошлую участь свою,
На витринах, музея, подковы,
Лошадей боевых, заперев под стекло,
В перестройке своей обалделой,
Повторяет стихи, Пастернака: «Мело,
Заметая, страну, без предела»,
И горела свеча, и чернели платки,
И кривились испугано тени.
В прошлом плавилась сталь на клинки и штыки,
Чтоб народ не стоял на коленях.
Не стоял? Но сегодня, с коленей не встать,
На руинах годов девятьсотых,
Безответно вопросы хохочут с листа:
«Ну, куда ты пойдёшь, безработный,
Бесхребетный, без мыслей, без пыльных дорог,
Напевая мотив похоронный»?
Может: где-то, сейчас, новоявленный Бог,
Близко, близко, сошедший с иконы,
Хочет: что-нибудь сделать,
Да разве дадут: за оклад, загоняют, обратно,
Потому что, у нас – че-ло-ве-чес-кий суд,
Не бывает, в нём, правды бесплатной.
Только жизнь, ни-ка-кой, не имеет цены,
Под катками своих «непоняток»,
Мы живём, под собою, не чуя страны,
Обожжённой копчёностью пяток.
А во сне, всё ещё, на границе веков,
Слабый свет языкатится в дрожи,
Близко-близко, и всё же: совсем – далеко,
На надежду и веру похожий,
Из минувшей эпохи, где всполохи дня,
Между почвой и облачной высью,
Остаются со мной и уже, без меня,
В арифметике прожитых чисел.
…В непроглядности сумрака вспыхнет метель,
Обернувшись большим половодьем,
С отражением связки часов и недель,
Чтобы «завтра» сменило «сегодня».
Чтобы горечь, слезинки, была б: учтена,
И от женских платков бесконечных,
Не чернели б и нынешние времена,
В уши, Господу, эти бы речи.
Ведь, стена, существует, чтоб мимо стены
Провожали, не к ней, подводили,
Для расстрела, и часто совсем без вины,
Без надежды на некое «или».
Скажешь: «Страшный – ликбез», …только, памяти без:
Я – конечно, не я, и никто – ты,
Потому отказаться, нельзя, наотрез,
От мерцанья годов девятьсотых. 16.06.2011г.