Как хороши, как свежи были розы
Зазерский Лев Возрастные ограничения 18+
1.
Я зашёл в палату. Она лежала в постели бледная, осунувшаяся. Сел на край кровати. Погладил холодные пальцы. Она слабо улыбнулась. Потом будто облачко укрыло её лицо – веки опустились, обозначились морщинки у губ. «Тебе плохо», – спросил я. Она опять слабо улыбнулась. На столе в баночке стояли две белых розы. Я встал, подлил в баночку воды. Почувствовал их слабый аромат. «Я завтра опять зайду». Она чуть пошевелила ладонью.
2.
Мы познакомились в саду. Была ранняя осень. Тепло. Она сидела на скамейке под высокой липой, читала книгу. Я сел рядом. «Что читаете?», – спросил я. «Тургенева, «Вешние воды». «Там про итальянку», – вспомнил я. Читал давно. Книг было мало. У соседей по коммуналке я взял книгу, называвшуюся «Три повести». «Ася», «Первая любовь», «Вешние воды».
Мы поговорили о том, что у Тургенева отношения мужчины и женщины как-то не складываются. Потом пошли к выходу из сада. Там стояла старушка, продававшая цветы. Вспомнилось тургеневское: «Как хороши, как свежи были розы».
3.
Мы плыли на теплоходе по Волге из Ленинграда до Астрахани и обратно. Круиз. Осень, ещё тепло. Теплоход стоял в шлюзе. Мы стояли у борта. Ночь. Небо полное звёзд. Звезда вдруг покатилась по небосводу. «Задумал желание», – спросила она. «Нет. Забыл». Теплоход начал опускаться. Стало темнее и прохладнее. Мы пошли в каюту.
Мы не часто бывали вдвоём – трое с сыном в однокомнатной квартире. Он у бабушки, а мы здесь в маленькой каюте: слева умывальник, справа шкаф. Две кровати, два кресла у окна и стол между ними. На столе стакан, в нём две белых розы. Уют на двоих.
4.
Едем в автомобиле на дачу. Сын за рулём. Кот никак не найдёт себе подходящее место. Он терпеть не может эти поездки: как увидит, что собираем вещи, так прячется в самый дальний угол. Наконец нашёл – лёг сыну на колени. Видимо, считает это место самым безопасным.
Проехали Выру. Здесь когда-то на станции бывал проездом Пушкин. Дальше мост через Оредеж – на том берегу дом Набоковых. Эти места описаны в повести Набокова «Другие берега». Отсюда уже не далеко. Свернули с шоссе – впереди деревенька, где на высоком шесте гнездо аиста. Заезжаем в последний двор, где всегда покупаем молоко.
Ну вот и наша дача. Въезжаем. Под окном куст с цветущими розами.
5.
Я сижу у двери в операционную. Почему-то вспомнил, как после дождя с листика липы скатывается последняя капля: медленно приближается к краю, чуть задерживается на краю и падает вниз, исчезая в мокрой траве.
Вышел доктор. Что-то говорит. Слов не слышу, но … Он погладил осторожно меня по плечу и пошёл по коридору.
Не помню, как вошел в палату, где лежала она. Палата ещё не убрана. Одеяло сдвинуто к краю, на подушке ямка от её головы, тапочки задвинуты под кровать. Пятнышко на столике – увядший лепесток розы.
Я зашёл в палату. Она лежала в постели бледная, осунувшаяся. Сел на край кровати. Погладил холодные пальцы. Она слабо улыбнулась. Потом будто облачко укрыло её лицо – веки опустились, обозначились морщинки у губ. «Тебе плохо», – спросил я. Она опять слабо улыбнулась. На столе в баночке стояли две белых розы. Я встал, подлил в баночку воды. Почувствовал их слабый аромат. «Я завтра опять зайду». Она чуть пошевелила ладонью.
2.
Мы познакомились в саду. Была ранняя осень. Тепло. Она сидела на скамейке под высокой липой, читала книгу. Я сел рядом. «Что читаете?», – спросил я. «Тургенева, «Вешние воды». «Там про итальянку», – вспомнил я. Читал давно. Книг было мало. У соседей по коммуналке я взял книгу, называвшуюся «Три повести». «Ася», «Первая любовь», «Вешние воды».
Мы поговорили о том, что у Тургенева отношения мужчины и женщины как-то не складываются. Потом пошли к выходу из сада. Там стояла старушка, продававшая цветы. Вспомнилось тургеневское: «Как хороши, как свежи были розы».
3.
Мы плыли на теплоходе по Волге из Ленинграда до Астрахани и обратно. Круиз. Осень, ещё тепло. Теплоход стоял в шлюзе. Мы стояли у борта. Ночь. Небо полное звёзд. Звезда вдруг покатилась по небосводу. «Задумал желание», – спросила она. «Нет. Забыл». Теплоход начал опускаться. Стало темнее и прохладнее. Мы пошли в каюту.
Мы не часто бывали вдвоём – трое с сыном в однокомнатной квартире. Он у бабушки, а мы здесь в маленькой каюте: слева умывальник, справа шкаф. Две кровати, два кресла у окна и стол между ними. На столе стакан, в нём две белых розы. Уют на двоих.
4.
Едем в автомобиле на дачу. Сын за рулём. Кот никак не найдёт себе подходящее место. Он терпеть не может эти поездки: как увидит, что собираем вещи, так прячется в самый дальний угол. Наконец нашёл – лёг сыну на колени. Видимо, считает это место самым безопасным.
Проехали Выру. Здесь когда-то на станции бывал проездом Пушкин. Дальше мост через Оредеж – на том берегу дом Набоковых. Эти места описаны в повести Набокова «Другие берега». Отсюда уже не далеко. Свернули с шоссе – впереди деревенька, где на высоком шесте гнездо аиста. Заезжаем в последний двор, где всегда покупаем молоко.
Ну вот и наша дача. Въезжаем. Под окном куст с цветущими розами.
5.
Я сижу у двери в операционную. Почему-то вспомнил, как после дождя с листика липы скатывается последняя капля: медленно приближается к краю, чуть задерживается на краю и падает вниз, исчезая в мокрой траве.
Вышел доктор. Что-то говорит. Слов не слышу, но … Он погладил осторожно меня по плечу и пошёл по коридору.
Не помню, как вошел в палату, где лежала она. Палата ещё не убрана. Одеяло сдвинуто к краю, на подушке ямка от её головы, тапочки задвинуты под кровать. Пятнышко на столике – увядший лепесток розы.
Рецензии и комментарии