Коммуналка или дух времени

В центре города, столицы культуры,
В городе с великим именем Петербург!
На острове меж рек и каналов затерялся старый дом.
Дом, в котором тихо умирает дух времени…

Массивную резную дверь сменил холодный металл.
Давно не метеный бетон лестниц безумной красы парадной,
Мимо уже бесполезных каминов ведет гостя к красной деревянной двери,
Что обросла слоями краски, словно древесный ствол кольцами жизни.

Со скрипом отворяется вход и навстречу выбегает чей-то кот,
Что во мраке захламленного коридора сияет огненными глазами.
В воздухе стоит запах затхлости, запах пыли, запах старости.
Пахнет сыростью выстиранных вещей, готовки и живущих здесь людей.

Гость проходит во мрак. Окаменевший деревянный пол оживает,
Поддается шагу, скрипит словно сустав дряхлого старика,
А под сводом лепного потолка зажигается одинокая и голая лампа,
Что тусклым светом рыжего огня, разгоняет тьму подле гостя.

На голос дома отзываются люди:
«Милый, это ты?»
И гость отвечает:
«Да дорогая, а где мои сорванцы?»

Раскрывается дверь и навстречу выбегают детишки,
А следом, из соседней двери, с шелестом тапок домашних,
Являет себя сосед, что неброско и скромно одет.
Детский визг, смех и из-за тонких стен слышится гнев.

Гость обернулся жителем здешних мест.
Его раздевали, его на кухню провожали,
Его всю дорого вопросами осыпали:
«Папа! Папа! Ты не голоден? Ты устал?»

Папа на кухню проследовал, а следом и сорванцы.
По облупленным стенам, в разные стороны,
Разбежались потревоженные, не соседи, но тоже жильцы.
Жильцы, что испокон веков сожительствуют с людьми во мраке.

Словно костра уголек, на кухне теплится домашний уют,
Что обитатели дома для себя создают.
Дух времени еще не покинул сей мир, но утрата его,
Будет эхом отзываться в сердцах еще очень долгое время…