Криминальные басни Посохова

Криминальные басни Посохова

Москва
2025


В данный сборник вошли басни, касающиеся криминальной темы. То есть басни, в которых прямо говорится о преступлениях или только подразумевается, что поступки персонажей связаны с нарушением законов и общепринятых норм поведения.

Казнь

Вот что приснилось ночью мне.
В какой-то сказочной стране,
Чиновничье нарушив братство,
За казнокрадство
Очень быстро
Решили порешить министра.
Но вот оказия –
В день казни
Под виселицей новой
Скамейки не нашлось готовой.
Казнь отложили. Но потом,
Совсем уж наподобие издёвки,
Не оказалось главного – верёвки.
А в третий раз не оказалось мыла.
Пришлось работать топором,
Венчая приговор суровый.
А утром вспомнил я о том,
Что с мылом здесь,
У нас,
Когда-то тоже плохо было.
Зато как хорошо сейчас –
Всё есть,
И воры живы и здоровы!

* * *

Вор и Молва

Метёт по городу Молва
И вьётся.
— Все знают, что она права,
А ей неймётся.
Кричит, что всё равно его посадит.
Подумал Вор: «Нехорошо!»
И каяться к Молве пришёл
На площадь главную из мэрии:
– Прости, родная, Христа ради! –
И глазки увлажнил, как нищий дед.
На что послышалось в ответ:
– Ты лучше сдайся,
А не кайся.
Молва слезам не верит!

* * *

Предел

Шакал,
Прославиться мечтая
И удаль показать свою,
На Льва напал.
Тот безмятежно спал,
Не зная лучше рая.
И вдруг к нему,
Природой данному Царю,
Шакал без спроса прикоснулся.
Лев сразу же проснулся,
Встрепенулся,
Огрызнулся…
Короче, зря Шакал
На Льва напал.
Шакала глупого Лев разодрал
По праву силы и короны.
Узнав об этом, три вороны
С густой ветвистой дуба кроны
Заголосили: «Обороны
Необходимой тут предел
Установить Лев не сумел
И с явным злом его превысил.
А потому Льва, как и любого,
Зайчишку там иль хомячка какого,
Под суд отдать закон велит.
Пусть тоже в клетке посидит».
Услышав сей вердикт,
Лев так взревел,
Что вздрогнули аж тучи.
И вмиг на дерево взлетел
Одним прыжком своим могучим.
«Я покажу вам, где предел
Царя валить со всеми в кучу!»

* * *

Господин и Товарищ

На тропке у реки
Сошлись Кабан и Волк,
И у того клыки
И у того.
Но вепрь матёрый здоровее
И сильнее.
– Посторонись, болван! –
Воскликнул Волк. – Я господин!
– А я товарищ! – возразил Кабан. –
Господь один!
И выпихнул, как хлам,
Присвоившего себе имя божье
К бездорожью.
— Ни тога не подходит нам,
Ни плащ без петель,
Мы все равны на этом свете,
Ещё грешны и смертны тоже.

* * *

Паук и Муха

Спросила Муха
На лету у Паука:
– Зачем в дни эти
Всё новые плетёшь ты сети?
Уж стынь давно, зима близка.
– Не слышу я тебя, старуха, –
Тугим на ухо
Притворясь,
Пробормотал Паук. –
Не мельтеши и не жужжи.
Сядь рядом и скажи,
Что именно тебя тревожит?
Я мухам друг
И помогу, быть может.
– Ась? –
Взаправду будучи слегка глухой,
Переспросила Муха.
И села
Рядышком на сук,
Где в паутине было всё вокруг.
Вмиг на неё напал Паук.
Взлететь она успела,
Да от испуга в сторону не ту.
Уткнулась прямо в сети,
Вскрикнув «Ой!».
– Вот для чего я их плету, –
Признался, наконец, Паук,
Связав добыче крылья, лапки.
— Бабки,
Доверчивые, милые старушки,
Держите ушки на макушке:
Злодеи не перевелись на свете.

* * *

Воронья месть

Уж сколько раз твердили миру,
Что месть гнусна, вредна. Но только проку нет.
Вот вам пример, как мстят и через двести лет.
— Ворона, где-то прикупив кусочек сыру,
На ель опять же взгромоздясь,
С Лисою разобраться собралась.
А сыр в когтях держала.
На ту беду Лисица прибежала.
Ворона ей и говорит, швырнув продукт на землю:
– Лесть гнусную и вредную я не приемлю.
Поэтому в знак искреннего восхищения
Твоим блистательным умом
И замечательным хвостом
Прими, подруга, угощение.
Лисицына вскружилась голова,
Хоть сырного и не было у сыру духа.
Зато какие аппетитные слова
Для уха.
И даром корм притом.
Короче, сыр Лисица сразу съела.
Ворона тут же улетела,
Свой замысел осуществив сполна
Коварным способом, известным всему миру.
Лиса же ночью околела.
Откуда знать могла она,
Что нет давно съедобного в России сыру.

* * *

Орёл и Ворон

Борца за жизнь присвоив честь,
Задумал Ворон ясность внесть
И справедливость в быт пернатых.
Кому-то всё – и власть, и лесть,
И до отвала всласть поесть,
Кому-то ж – ничего. И в виноватых
Такой беды, такого зла
Признал он гордого Орла.
Три года Ворон наблюдал,
Следил, шпионил, выявлял:
Вот сделал то Орёл, вот это,
Зайчиху съел зимой, а зайца летом.
Козла он ободрал, козу прогнал,
Лису от скуки заклевал.
Помалкивал борец при этом,
Но всё записывал рядком.
Когда ж три тома набрались,
Предстал он с ними пред Орлом.
Тот выслушал его сурово
И, не сказав вообще ни слова,
Когтищи сжал,
И Ворон стих.
— Вот так всегда в борьбе за жизнь:
Один – не хил, другой – не лих.

* * *

Писклявый мышонок

Обчистил вор поместье прокурора,
Пихал в мешок вещички без разбора,
Затарился – и от ворот.
Но кто-то за спиной попискивает вот.
Снял он мешок тяжёлый, развязал –
На шубе норковой сидит детёныш мышки,
Такой же маленький, как в детской книжке.
Сам засмеялся вор и рассмешить решил его.
Язык ему зачем-то показал,
Стал корчить рожицы, как корчит их макака.
И аккурат тут полицейская собака.
А дальше суд и приговор,
Барак, баланда, ватник, шконка.
— Не надо в том винить мышонка:
Кого поймали – тот и вор,
А не поймали – прокурор.

* * *

Субординация

Начальник встретил подчинённого,
До неприличия начинённого
Общественным добром.
– Нутром,
Голубчик, чую, тащишь.
Ну что ты на меня глаза таращишь!
Неправду что ли говорю?
– Да нет, всё так.
– И потурю
Тебя со службы. Ишь, бедняк.
Ни совести, ни чести.
А коль уж влип на месте,
Потащим дальше вместе.

* * *

Волчья радость

– Теперь я должен, – заявил Медведь. –
За внешними врагами бдеть
И в край родной их не пущать.
Поэтому не надо тут пищать,
Визжать и ныть, как говорится,
Вон что за бугром творится.
– А кто от внутренних нас будет защищать? –
Спросил Барсук.
– Не знаю, – прорычал Медведь. – Мне недосуг.
На том собрание зверей в тайге
И завершилось.
А Волк подумал радостно: «Эге,
Тогда пора!»
— Мораль сей басни, как в кармане шило:
Не так возьмёшься – и дыра.

* * *

Малина

Не связывайся с теми, кто сильней,
Партнёры делятся по чину.
— Медведь и мужичок Корней
Решили вместе посадить малину.
Медведь кусточков натаскал,
Корней сажал и поливал.
Малина удалась на славу,
Любому бы пришлась по нраву:
Цвет ягод – розовая медь,
Вкус – неземной,
И отделяются легко от плодоножек.
И что же?
– Тут всё моё! – вдруг заявил Медведь,
Когда пришла пора делиться.
Корней стал спорить с ним, рядиться.
Но вмиг
Унял его медвежий рык:
– Проваливай, пока живой!

* * *

Прыщ

Процесс судебный начался, и аккурат
У бедного судьи прыщ на лице вскочил.
На что тут прокурор сурово заключил:
– Давить!
– Ни в коем случае! – заспорил адвокат. –
Прыщ по закону надо удалить,
В больнице.
Судебный пристав к знахарке судью послал,
Свидетель мазь какую-то достал,
Несчастный потерпевший плакать стал,
Старушка в зале осенила всех крестом,
А обвиняемый, взглянув на прыщ, заржал.
Потом
Судья так и судил с прыщом,
Пока не разнесло весь фейс, как говорится.
— Я, собственно, здесь вот о чём:
Для власти сохранить лицо –
Не просто красное словцо.

* * *

Про папу и лапу

Год выдался плохим,
Голодным.
И как-то вечером холодным
С дрожащим отпрыском своим
К его отцу Медведица пришла.
И разрыдалась:
– Насилу я тебя нашла.
Вот твой медвежонок, ты его отец,
Без помощи твоей ему конец.
До заморозков чуть осталось,
А нет у нас ни пищи, ни жилья.
Одна его ни в силах я
Ни прокормить, ни обогреть.
– Да я не то, что помогу,
Я сам сожрать его могу,
Если останусь без мясного, –
Взревел в ответ Медведь. –
Тебя, облезлую, я знать не знаю.
И наперёд предупреждаю:
Не вздумай заявиться снова,
Заломаю!
— Читательницы, впредь,
Чтоб не сосал сыночек лапу,
Не выбирайте для него медведя-папу.

* * *

Лиса и Петух

– Нет, нам с тобой не по пути, –
Сказал Петух Лисе-пройдохе. –
Не стану я мешок нести.
Та ж снова принялась за вздохи:
– Да я живу-то шаг всего,
За тем вон крайним поворотом.
А, если ты подумал что-то,
Так я совсем не та давно
И ем теперь одно пшено.
Его полно в мешке и этом.
Кому не надо бы, но мне-то
Ты можешь, Петенька, помочь.
За то позволю на всю ночь
Зайти ко мне и подкормиться.
«Неужто впрямь Лиса постится?» –
Засомневался Петушок.
И, чтобы лично убедиться,
Полез в расставленный мешок.
— А дальше было то, дружок,
Что всюду и всегда бывает,
Когда вдруг кто-то забывает
Про чьё-то рыльце и пушок.

* * *

Енот-нечистюля

Один Енот, как вор
Или бандит,
Через крапиву и татарник,
Залез без спроса в чей-то двор.
А там свинарник,
И жирная Свинья в грязи лежит,
Похрюкивает и елозит.
– Ну, вот! –
Вскричал Енот. – Какой позор!
Морковка, репа, яблоки в навозе.
Давай я их к оврагу оттащу,
Прополощу,
Вернусь и всё сложу в корыто.
– Заранее благодарю! –
Ответила Свинья. – Хрю-хрю!
Куда потом исчез Енот,
То шито-крыто.
И был ли в том овраге ручеёк?
— Кому тут что-то невдомёк,
Тому моральная пилюля:
Не верьте никаким чистюлям.

* * *

Иван и Полкан

То ли волк уже не хищник,
То ли пёс не волкодав.
— Иван, узнав,
Что пёс Полкан, работу ищет,
Потомком волкодавов став
Случайно,
Взял охранять его свою овчарню.
Год миновал, и что ж?
– Ты почему овец не стережёшь,
Вчера пропали враз две матки,
Позавчера ягнёнок и баран! –
Бранит охранника Иван.
– А я-то что, я ж вроде лаю
На волчью стаю.
– Ну а давить-то их когда начнёшь?
– Не знаю.
— Пускай
С моралью тут не всё в порядке,
Зато доподлинно известно мне,
Что накануне при Луне
Вожак, перемахнув ограду,
Вручил Полкану за притворный лай
Какую-то медаль в награду.

* * *

Лисья память

В курятник забралась Лиса.
Но не было в деревне пса,
Который не имел бы весу.
Услышав лай, Лисица – к лесу.
А псы за ней. Не псы, а бесы
В собачьих шкурах.
О курах
Думалось Лисе:
«Стать жертвой из-за них проклятых.
Да пропади они совсем!
Забуду даже, как едят их.
Дай Бог, мне только убежать».
Бог дал и полежать
На бугорке, покрытом мохом.
«Как я могла так думать плохо
О милых птичках, вот дурёха, –
Смеялась над собой Лиса. –
Забыть о курах – чудеса!»

* * *

Слон и Паук

Гостей незваных жизнь полна.
— Однажды в доме у Слона,
На стенке, прямо за карнизом,
Без спроса, паспорта и визы,
Без «здрасьте» и пожатий рук
Возник Паук.
Слон глянул на него беспечно,
Вздохнул, зевнул, газету взял
И добродушно так сказал:
– А, Бог с тобой, живи хоть вечно.
Коль ты не враг, так друг.
Того и ждал Паук.
Слова услышав эти,
Плести он начал сети.
Сперва карниз весь переплёл,
Причём, довольно шустро.
Затем два кресла, стулья, стол,
Часы с кукушкой, люстру.
И принялся уж за кровать.
Слону, конечно, надо б встать,
Да просто сдунуть Паука.
Но не решиться он никак
Обидеть злую кроху.
С досады даже охнул
И поругал себя.
Паук же, медлить не любя,
Связал слоновью тушу
И целый век свой кушал.

* * *

Лев и Моль

Какой-то Лев не от зазнайства,
А от вопроса «быть, не быть?»,
На Север перебрался жить.
И там богатым стал, хозяйство
Огромное завёл.
Олень всегда ему к обеду шёл.
А что в шкафу – так, мать честная:
По сотне всяких свитеров,
Носков,
Штанов
Из шерсти.
Рая
Не надо при добре таком.
А что до чести,
То мороз
Решает правильно вопрос:
Кто не желает околеть,
Тот позволяет силе сметь
И одевается теплее.
Но нет на шерсть заразы злее,
Чем вкривь летающая Моль.
Её пароль –
На вещи дырка.
И всякая большая стирка
Тут совершенно ни при чём.
Случилось то и с нашим Львом.
Одежда стала, будто таять.
И ничего о том не зная,
Что Моль в шкафу имеет дом,
Лев побежал за ней с кнутом.
Догнал – и хлесть её по крыльям,
Заставил снизиться, упасть.
И пасть
Открыл уже в ухмылье.
Как вдруг заговорила Моль:
– Позволь
Сказать тебе пред смертью.
Ты зря со мной свиреп и крут,
Детишки всё мои сожрут.
— Равно почти что милосердию –
Использовать так плеть иль кнут.

* * *

Акустический садист

В одном лесу и днём, и ночью
Стал Волк вдруг страшно выть, когда захочет.
Притом, как начинает выть,
Так напрочь заглушает соловья
И оглушает даже глухаря.
– Уж лучше б квакал, как лягушка, –
Сказала Цапле прилетевшая из глухомани Выпь. –
Я что-то не пойму, подружка.
Волкам положено выть только на луну,
А этот и на солнце воет.
Собраться должен весь лесной народ
И объявить ему войну.
Пусть знает, что для нас он не артист,
Не птица певчая, а сумасброд
И акустический садист.
Никто не вправе нарушать закон природный.
– А я так думаю, протестовать не стоит.
– Почему?
– Не на того обрушим мы свой общий гнев.
Закон нарушил Лев,
Присвоив Волку звание «Народный».
Хоть нет у Волка никаких заслуг,
Ни голоса, ни слуха.
Но Волк давно – придворный друг
И пьёт со Львом из одного стакана.
А Лев – наш царь, и у него охрана.
Вот и решило всё царёво брюхо:
За звание Волк Льву ягнёнка приволок,
А за какой-нибудь там орденок
Пообещал ещё аж целого барана.

* * *

Засада

Узнав про жалобы на Волка,
Решил Лев прямо, без умолка,
Сам о злодее рассказать.
То есть наглядно показать,
Как выглядит бандит.
И вот под руководством Льва
В лесу был установлен щит
С изображением злодея.
И были на щите слова
О том, какой ужасный Волк,
Какой он хищник, троглодит.
С тех пор, на тот портрет глазея,
К щиту, кто подбежит,
Спустя мгновение
Растерзанный лежит.
— Какой в сей басне толк?
Не знаю. Но у меня есть подозрение,
Что за таким щитом,
Как за кустом,
Сам страшный хищник и сидит.

* * *

Хищники

Столкнулся Тигр с Грузовиком.
– Куда ты так спешишь, братуха?
– Охотники кругом,
Убить меня хотят за Муху.
Собачку звали так,
Которую я слопал с голодухи.
– Так поделом же, вот чудак.
– Ага, тебе так, значит, можно
Давить несчастных голубей,
Ежей, мышей, гусей,
– Скажи ещё, людей.
– Скажу. И всё равно ты не злодей.
Они тебя ещё и кормят, охраняют.
Как и твоих подружек
Легковушек,
Калечащих и взрослых и детей
Безбожно.
И все давно об этом знают.
А я собачку съел одну за год,
И всё – меня в расход.
Ты вместо бы того, чтобы смеяться,
Помог бы лучше мне смотаться
Подальше от села в тайгу.
– Конечно, помогу.
Лезь в кузов и вперёд!
— Сюжет сей басенки, увы, наигран.
Но я бы точно вслед за тигром
Загнал в глухой дремучий лес
Иной технический прогресс.

* * *

И я за то

Коль хищники они,
То жить без войн не могут.
И не жили.
— Лосиху волки обложили.
И некого позвать ей на подмогу,
Лесной красавицы дни сочтены.
Глухарка в том трагедию узрела
И с жалобой к Медведю прилетела:
– Совсем ведь озверела волчья стая,
Нельзя подобное терпеть.
– И я за то, – сказал Медведь,
Кабанью тушу доедая.

* * *

Идеальный Волк

Собрался Волк достойным стать:
«Неправильно, что все меня боятся».
И начал в собственной душе копаться.
«Что есть во мне под стать
Морально-нравственному идеалу?
Терпение, упорство, смелость есть.
Уверенность в себе и сила есть.
И от коварства отвыкаю мал-помалу.
Пойду-ка я к Сове, та знает всё.
Пусть скажет, чем ещё
Достойные помечены Всевышним?»
– Любовью к ближнему, –
Ответила Сова.
– Какие мудрые слова, –
Воскликнул Волк. – Сердечные!
И, уходя, пообещал
Любить всех ближних вечно.
Но вдруг одна овечка,
Когда он с краю пастбища бежал,
Всех ближе подступила к лесу.
– А ну её, пернатую всезнайку, к бесу!
Я волк или не волк…
— Давно пора бы нам взять в толк,
Что нет у хищника души,
Хоть говори ему о ближних, хоть пиши.

* * *

Душа и Закон

Заспорили Душа с Законом,
Кто ж всё-таки главнее для людей?
Душа звенела колокольным звоном,
Закон кивал на право и судей.
Не сговорились
И за решением к Всевышнему явились.
Послушал их Творец и говорит:
– Вот было б так, что всё цветёт, а не горит,
То главною была бы ты, родная.
Но на Земле одна война, потом другая.
Поэтому там главным должен быть Закон,
И не иначе.
Когда духовного единства в мире нет,
Душа почти что ничего не значит.
— И я хочу сказать, хоть я не Он,
Примерно то же:
С враждой людской весь божий свет
Совсем не божий.

* * *