Вину.

Вино, мой ясный друг от адских дел изгнанья,
когда среди грущу славянского страданья,
один лишь ты мне помогаешь быть:
здесь не с кем и беседу разделить
о мудром, о душе; недолгий рай поэта!
На пасмурных брегах холодной дикой Леты — уж сколько здесь сижу…

Друзей мне нет среди живых гробов
духовных инвалидов, мертвецов,
святых лишь только с виду лицемеров
и без царя, отечества и веры.
Они не знают книг, и тем себе счастливы
жить без мозгов, зато вполне красиво!

Мятет их прах суровый рок в низинах — уж сотню лет тому все счастливы наживой
с их коммунизма, и ползти по магазинам
их рай — и умирать и, общий грех,
Гундяев отпевает скопом всех!!!

Сходили в магазин, и без молитвы
все дети, внуки Ленина, хамиты,
поевши, дрыхнуть и сопеть. В том их пример
безбожной обезьяны СССР,
чему учил их глуп масоний Дарвин
в учебниках стократно препрославлен.

Все пря чертей у трона в государстве
без Императора в антихристовом царстве.

Вино, на это кладбище веков,
язычников, жидов и дураков,
напившись как бессмысленные дети
сатирой злой да ковыряем всем на свете!
Под хрюканые мещан во пасти рока
пребудут все они от нас далеко.

аминь