Три осечки

Рассказ волонтера из русского отряда Чжан-Цзучана.

Мне безумно пить хотелось

Жажда мучила меня

Мысль о дьяволе вертелась

Будто в образе огня

Он войдя, меня пытает

Причиняя мне страданье

Всё внутри огнём пылает

Но идём мы на заданье

Отступить нельзя назад

Не наполнил, что ж я флягу?

А теперь глотку был рад

Посмотрел я на беднягу

Рядом, что шагал в цепИ

Когда он попить спросил

Нет воды, друг потерпи

Сколько можно, нету сил!

Закричал он, обуяла

Ярость дикая его

Будды статуя стояла

Ну а прежде до того

По развалинам патроны

Он от злобы расстрелял

Где врагов были заслоны

Видно руку он размял

Отступили, разбежались

Храм был взят. А где Вода?

Фляги быстро обнажались

Подошли к нему когда

У колодца наша рота

В сборе вся уже стояла

И стекали капли пота

Ярость же не оставляла

И бедняга, что воды

Попросил, стал в Будду целить

Артеллерии труды

Я считал, прошу поверить

Шесть снарядов прилетело

Разметало всё кругом

И стреляли ведь умело

Всё разрушено в самом

Храме ныне, отчего же

Нет на Будде поврежденья

Стрельну я по этой роже

Говорил он без смущенья

И патрон загнал в патронник

Ты чужих чертей не трожь

Я такого не сторонник

Говорил солдат – Положь!

Ты винтовку, успокойся

Вон воды попей иди

Но в ответ – С глаз моих скройся

И подальше отойди

Наживёшь беду, но поздно

Он спустил уже курок

И хоть выглядел он грозно

Наш неистовый стрелок

Мы осечку услыхали

Все глядели удивлённо

И тихонечко вздыхали

Он же выглядел смущённо

Я сказал не трожь – опять

Начал было забайкалец

Но хотелось пострелять

На курке его вновь палец

Жмёт сильней, осечка снова

Любопытство разгорелось

И никто не скажет слОва

Видно знать всем захотелось

Чем окончиться сиё

Вновь патрон он досылает

Держит крепко за цевьё

И курок свой нажимает

Все затихли, воздух даже

Всем казалось притаился

Ожидает выстрел каждый

Бедолага разозлился

И опять осечка вышла

Всё, довольно! – Кричу я

Но ему меня не слышно

В голове видать своя

Мысль засела, он затвор

Передёргнув, развернул

Ствол и выстрелил в упор

Захрипев, вперёд шагнул

То был чёрт!, – он завалился

Все кричали – Санитары!

Хрип его вновь повторился

Это были видно чары…

На вопрос махнул рукой

Фельдшер нам, – С такою раной

Душу боже упокой

Он не встанет, без обмана

Помолчав, мы расходились

Чтоб войны продолжить путь

Позже все мы удивились

Ибо в вечное шагнуть

Не случилось Бедолаге

В Цинь – ань – Фу тогда стояли

И вином наполнив фляги

Жизнь в казарме разбавляли

День за днём, то в бар, то в лавку

Пили всё, что доставали

За погоны, за отставку

По стаканам разливали

Но однажды появление

На казарменном пороге

Всём явило оживленье

Долго шёл я по дороге

Голос мы все услыхали

Бедолага к нам вернулся

Все вскочили, кто лежали

И ночной наряд проснулся

Погребённым мы тебя

Все считали уж давно

Кто ж стреляет так в себя

Видно жить мне суждено

Отвечал – Не ожидали

После госпиталя слаб

Мы ему закуску дали

Я уже долОжил в штаб

Кушай, кушай, наедайся

Тряс фельдфебель за плечо

После же располагайся

Да накладывай ещё

Я же глядя на него

Сам себе был на уме

Почему и отчего

Вспоминал, как на холме

Недолече, где могилы

Были насыпями скрыты

Мертвецы в них сторожилы

Во гробах давно забыты

Души их в распоряженье

У Владык небес отныне

Я ж питаю отвращенье

К сей земле и красной глине

Ибо чувствовал закона

Непреклонность смерти я

Выпив нынче самогона

Ничего не утоя

Я сказал, что смерть с собою

Ты принёс сегодня к нам

Она ходит за тобою

По долинам по горам

Безудержен мой язык

До сих пор простить не в силах

Бедолага сразу сник

Но казалось на могилах

Когда с ним я нахожусь

Встреча эта происходит

То что жив, тобой горжусь

Смерть однако рядом бродит

О, неужто ты заметил?!

Он за голову схватился

Ясный день мне уж не свЕтел

Когда выстрел, тот случился

Вспоминаю отчего же

Мне стрелять тогда хотелось

До сих пор мороз по коже

И душа вся изболелась

Оттого, что мертвецом

Стал себя я ощущать

Воздух стал хватать он ртом

Видно бог тот отомщать

Мне решил за то, что я

На курок тогда нажал

Жизнь как будто не моя

Мертвый может быть лежал

Я давно уже в могиле

За осечки те – расплата

И сойти с пути не в силе

Вот такая жизнь солдата

Что ж осечки две осталось

И за них платить пора

Как душа его металась

Может это всё жара?

Думал я, он нож схватил

Хмель исчез мой без остатка

В горло он себе вонзил

Но не долгой была схватка

Нож забрали, тут же рану

Тем, что было обмотали

После выпив по стакану

Помянув его все спали

Всё ж и в этот раз свезло

Позже снова в часть вернулся

Видно снова не взялО

Ну а он, чтоб не свихнулся

Попросил о переводе

Бронепоезд защищать

Пулемётчиком во взводе

Чтоб собой нас не смущать

Там за третию осечку

Он в бою ночном и сгинул

Я ж поставил ему свечку

И в своём уме прикинул

Отчего случилось с ним так

Глупость или наважденье

Стал себе отныне враг

Или всё предубежденье

Может это наказанье

За свершённое кощунство

Сил таинственных касанье

За упрямство, самодурство

Сам я Кроткий Лик Христа

В поднебесье ощущаю

Шепчут ввысь мои уста

О, Владыка всех прощая

Твоих храмов поруганье

Что кощунственной рукой

Отданы все на сжиганье

Ты скажи мне Всеблагой

Разве кротости твоей

Необъятной нет предела?

Так великая печаль

Моим сердцем овладела…