Генералисимус Суворов

Александр Васильевич Суворов
(Поэзия)
Путём исторических фактов в поэтической форме рассказывается о военных событиях 18 века происходящих как в России, так и за её пределами.
Главный герой поэтического повествования, князь Александр Васильевич Суворов – Гениальный, непобеждённый полководец, дослужившийся до фельдмаршала и достойно оценённый мировым сообществом, которое закрепило за ним звание генералиссимуса.
Последнее время, люди враждебно настроенные против России стараются вычеркнуть из памяти такие исторические личности, как Суворов, который, проживая в восемнадцатом веке, освободил народ многих стран от гнёта, пришедших к ним врагов. Хотя и в то время, были такие люди, которые завидовали чёрной завистью его славе и
ненавидели в нём тягу к справедливости. К примеру, одним из таких людей был российский император Павел. Кстати он даже после смерти великого, гениального полководца запретил принародно прославлять его.

Александр Васильевич Суворов,
Мировая реет над ним слава!
Даже средь врагов в словах суровых,
Слышим мы ему оценку,- браво!

Впрочем, на него, я не молюсь,
Он пред Богом сам склонял колени,
И всё ж его жизнью поделюсь,
Ведь Суворов полководец – гений!

Он велик, о нём весь мир узнал,
Дорог золотник, хотя и мал.
Его жизнь примером может быть,
Как Отечеству во благо жить.

С детства не знавал Суворов лень,
Ей не удалось взять Сашу в плен.
Впрочем, плена никогда не знал,
Радостью побед благоухал.

В крепком теле жил здоровый дух,
По утрам будил его петух.
Сам себя он заставлял подняться,
Бегать и зарядкой заниматься.

Выше быть над страхом он старался,
Силой воли побеждал себя,
Например, и в холод обливался,
Он водой, души не теребя.

Надо помнить глупость это грех,
И отец, как генерал – аншеф,
Сыну мудрости желал, учил,
Призывал, чтоб знание любил.

Хоть неплохо обучал отец,
Только сын и сам был молодец!
В его сердце мысль жила всегда,
Не поймать нам рыбку без труда.

Сказано, учись, пока живёшь,
Александр Суворов так и жил,
Никогда ты знаний не найдёшь,
Если ты, их сердцем не любил.

Так, что он не рос на всём готовом.
Был умён, не верил чудесам.
Не терпел укоров, наговоров,
И добился в жизни всего сам.

Укреплял солдат своей любовью,
Обучал победе малой кровью.
Тяжело ученье, да легко в бою,
Тот, кто жив, не пища воронью.

Полководец почитал геройство,
И притом смекалку и старание.
Не лишён был сам такого свойства,
К трусости не знал он понимания.

Его сердце поражала боль,
Когда враг откормленный, как боров,
Лишь мешал народу, как мозоль,
Вот за это их и бил Суворов.

Был он русский патриот, герой,
Потому и смело рвался в бой.
Русских брал с собой богатырей,
Воспитав их смелостью своей.

И какие б не пришли враги
Побеждали их богатыри.
Не жалея даже живота,
Как ни как, а Родина свята!

Полководец был самоотвержен,
Потому был враг всегда низвержен.
Для солдат примером стал в походах,
Силой мысли побеждал невзгоды.

Захотел бы за границей жил,
Его слава льготный шанс давала,
Но Суворов Родину любил,
Нею русская душа пылала.

Глядя на него солдаты тоже,
Мыслили, служили по — другому.
К себе стали относиться строже,
Служба не вязала, как оскома.

Повторяюсь, что Суворов Гений,
Он не ведал горечь поражений.
Рядом с ним завистники служили,
Хотя славил Русь, то не любили.

Гибель его ждали, как враги,
Перед властью лживо обвиняли.
Разве не нужны нам родники,
Если без воды в пути страдали.

Русь без полководца погибала,
Был Суворов тонущим причал
Жизнь, как в Македонском клокотала,
И он поражений не познал.

Славу порождает испытание,
Когда ты, путь гибельный познав.
Одержал победу над страданием,
И остался так же, величав.

Словно тигр за Русь Суворов дрался,
Ощущая гибель, не сдавался
Для генералиссимуса плюс,
Так как славил он делами Русь.

Это звание награда воеводе,
За швейцара — итальянские походы.
Но вначале расскажу про Измаил,
Как он турков неприступности лишил.

У Дуная эта твердь стояла,
И географически решала,
Избавляя турок от забот,
Контролировать и армию и флот.

Турки своей крепостью гордились,
И кому бы ни хотелось их разбить,
С ними турки беспощадно бились,
Невозможно было победить.

В этом месте русский был не гость,
Как ни как, а здесь славяне жили.
Измаил им был, как в горле кость,
Турки православных не любили.

Под командой многих генералов,
Русским крепость взять не удавалось.
Настроение солдат упало,
Крепость неприступной им казалась.

Девяностый год, век восемнадцатый,
В ноябре, царица приказала,
Чтоб Потёмкин славы не утративши,
Изгнал турков, словно не бывало.

Ход истории пора переломить,
Моря часть за Русью закрепить.
В общем, был приказ всем потрудиться,
Чтобы к морю Чёрному пробиться.

Сокрушить построенный оплот,
И народ избавить от потёмок,
Пусть Суворов с армией войдёт,
В эту крепость, дал приказ Потёмкин.

Александр Васильевич Суворов,
Когда стал над войском голова.
Крепость окружил, без форс-мажоров,
И построил стены, всех дивя.

Ведь до этого солдатам не хватало,
Спрятаться от осени жилья,
А теперь построено немало,
Словно крепости измор судья.

Проходили у солдат учения,
Покоряли стены знать не зря.
Исчезало в душах их сомнение,
В том, что Измаил разбить нельзя.

Не смотря на то, что янычар,
Было больше и оружия немало,
Не услышали они своих фанфар,
Дюжей силы, словно ни бывало.

Осень уступила власть зиме,
Холодом дышала, снег стелила.
И историю России в декабре,
Измаилова победа изменила.

Мир теперь смотрел на Русь с испугом:
Видя в русских воинский успех,
Были и болевшие недугом,
Те, кто мнил себя сильнее всех.

Так французы прикрываясь Богом,
Шли в чужие страны воевать,
Чтоб спросить с властей довольно строго,
За народ, который бьют, как тать.

В чужом глазе видно и соринку,
А в своём не видно и бревна.
Как же так, французам не в новинку,
Свой народ наказывать сполна.

И чужой народ умылся кровью,
Коль не встретил армию с любовью,
Ту, которая пришла к порогу,
Защитить его во имя Бога.

Сердце многих уходило в пятки,
Когда силы нет, тогда ты плох,
И австрийцы попросили сладко,
Император Павел, чтоб помог.

Было в этой просьбе и желание,
В сборном войске должен быть главой,
Сам Суворов, чтоб враги поганые,
Не пытались овладеть страной.

И хотя фельдмаршал был в отставке,
За правдивость и за свой язык.
Сохраняя детскую закалку,
Защищать чужой шёл материк.

За заслуги и при том немалые,
Павел действиям его свободу дал.
И Суворов с армией в Италии,
Как волшебник помощь оказал.

Но союзники давали лишь формально,
Под команду свои армии ему.
Как бы это ни было печально,
На австрийцах был предательский хомут.

Только всё же за четыре месяца,
Оккупантов выгнав из Италии.
Шёл фельдмаршал дальше, чтобы встретиться,
И изгнать победно врага армии

Князя Италийского Суворов,
Получил за свой геройский норов.
Разгромив Макдональда, с Моро,
Он умом не выглядел старо.

Да и телом был фельдмаршал молод,
Доказательство, чрез Альпы переход.
Ведь обман австрийский словно холод,
Сковывал Швейцарии народ.

Есть в Швейцарии музей Суворова,
И такую честь он заслужил,
Гениально воевал, не здорово,
Хотя после Альп недолго жил.

Переход сгубил немало русских,
Только если б не было его,
То победа бы, была французской,
С ней бы много русских полегло.

Гренадёры русские не сдались,
А французы пили за победу.
Только это зря, как оказалось,
Не цвести во благо пустоцвету…

Жаль генералиссимус ту славу,
Заслужив недолго пожинал,
Вновь как прежде он попал в опалу,
Как всегда за правду пострадал.

Даже когда умер полководец,
Власти запретили его чтить.
Разве можно наплевать в колодец,
Если приходил воды попить?

Но запрет не действует на славу,
Так же, как и впрочем, на любовь.
И генералиссимус по праву,
Заслужил немало добрых слов!

Валерий Кириогло