Мы

Сижу на окошке декабрьской ночью,
Держа в руке листочек и карандаш.
Тот безобразный рисунок растерзаю я в клочья,
И буду сидеть, как сумасшедший алкаш.

Я возьму новый листок, благо их имею немало,
И заточу карандаш перочинным ножом,
Отделюсь от реальности, спуская забрало
И нарисую тебя простым типажом.

Оставляя следы странного цвета графита,
Нарисую кружок на белоснежной бумаге,
Дам тебе внешность нейтрала, моя Маргарита,
Чтобы тебя мог узнать я в таинственном мраке.

Нарисую тебе красивую юбку: её я не видел, увы, никогда.
Заключу этот образ в простой треугольник,
И запомню навеки, моя кинозвезда…

Ломается стих, как это было с обычным графитом,
Зато подарю тебе ручки и ножки в виде прямой…
Не вижу я реальности, умищем пропитым,
Зато трезвым увижу рисунок такой.

Рядом, пририсую себя: кружочек и несколько палок;
И тогда отстранюсь ненадолго от этой зимы:
Да, я знаю, рисунок мой странный и несколько жалок,
Зато буду знать, что на нём только мы…