Встреча на Арбате, или Была тебе любимою
Мила Григ Возрастные ограничения 0+
«Была тебе любимая, а стала мне жена»
Владимир Киршон
Гудел многоголосицей Арбат,
И под ногами осень лист кружила.
И вдруг увидел я знакомый взгляд:
Сергей! Наш институтский заводила.
«Дружище, Серый! Это же судьба!
Нет, что ни говори, мир всё же тесен.
Я третий день звоню, ищу тебя,
Уже решил — ты съехал с Красной Пресни.
Ведь не поверят, если рассказать,
Что на Арбате, где народа — тыщи,
Так запросто вот взять и повстречать!
Серёжка, как я рад тебе, дружище!
Пойдём обмоем встречу — не грешно!»
И вот уже в ближайшем ресторане
Мы крутим нашей юности кино,
Мелькают кадры словно на экране.
Опять мы возвращаемся назад,
В весну, что каруселью нас кружила.
Вдруг вижу я — погас Серёжкин взгляд.
Какая его сила погасила?
Я тормошу: «Рассказывай, женат?
Кто у тебя она? Какие дети?»
Он струйку дыма выпустил:
«Жена?.. Нормальная…
Нет! Лучшая на свете!»
И это было словно вызов мне.
В глазах мелькнули злые бесенята.
Я понял вдруг: в несбывшейся весне
Его я оказался виноватым.
Откинувшись назад, вновь закурил,
Дым выпустив дешевой сигареты,
И, пристально взглянув, он вдруг спросил:
«Скажи, а ты все с ней живёшь,
С твоею Светой?»
Вот где была причина его бед!!!
Мне было жаль, что в жизни так случилось.
Я понял лишь сейчас, что столько лет
Он помнил ту, что мне ночами снилась.
Прости, что выбор пал не на тебя,
Что не с тобой — свидания под вишней,
Что столько лет ты жил, её любя,
Когда-то оказавшись «третьим лишним».
А я — душ человеческих знаток! —
Не разобрался, что со мною редко,
Что между нами — извини, браток! —
Стоит уж четверть века моя Светка».
Я раньше думал: время всё сотрет,
Любую боль со временем излечит,
А оказалось всё — наоборот,
Оно лишь придавило друга плечи.
По жизни по его прошла гроза,
Хоть он молчит, ответы все я знаю:
Ответили потухшие глаза
И куртка откровенно пожилая.
В глазах и безысходность, и тоска,
Не тронуто вино в его бокале.
Лечился???
Он поднялся: «Что ж, пока.
Передавай привет твоей Светлане».
Он сигарету нервно затушил —
Дрожанье рук его я всё ж заметил —
И к выходу из зала поспешил.
К не снившейся, что «лучше всех на свете!»
Владимир Киршон
Гудел многоголосицей Арбат,
И под ногами осень лист кружила.
И вдруг увидел я знакомый взгляд:
Сергей! Наш институтский заводила.
«Дружище, Серый! Это же судьба!
Нет, что ни говори, мир всё же тесен.
Я третий день звоню, ищу тебя,
Уже решил — ты съехал с Красной Пресни.
Ведь не поверят, если рассказать,
Что на Арбате, где народа — тыщи,
Так запросто вот взять и повстречать!
Серёжка, как я рад тебе, дружище!
Пойдём обмоем встречу — не грешно!»
И вот уже в ближайшем ресторане
Мы крутим нашей юности кино,
Мелькают кадры словно на экране.
Опять мы возвращаемся назад,
В весну, что каруселью нас кружила.
Вдруг вижу я — погас Серёжкин взгляд.
Какая его сила погасила?
Я тормошу: «Рассказывай, женат?
Кто у тебя она? Какие дети?»
Он струйку дыма выпустил:
«Жена?.. Нормальная…
Нет! Лучшая на свете!»
И это было словно вызов мне.
В глазах мелькнули злые бесенята.
Я понял вдруг: в несбывшейся весне
Его я оказался виноватым.
Откинувшись назад, вновь закурил,
Дым выпустив дешевой сигареты,
И, пристально взглянув, он вдруг спросил:
«Скажи, а ты все с ней живёшь,
С твоею Светой?»
Вот где была причина его бед!!!
Мне было жаль, что в жизни так случилось.
Я понял лишь сейчас, что столько лет
Он помнил ту, что мне ночами снилась.
Прости, что выбор пал не на тебя,
Что не с тобой — свидания под вишней,
Что столько лет ты жил, её любя,
Когда-то оказавшись «третьим лишним».
А я — душ человеческих знаток! —
Не разобрался, что со мною редко,
Что между нами — извини, браток! —
Стоит уж четверть века моя Светка».
Я раньше думал: время всё сотрет,
Любую боль со временем излечит,
А оказалось всё — наоборот,
Оно лишь придавило друга плечи.
По жизни по его прошла гроза,
Хоть он молчит, ответы все я знаю:
Ответили потухшие глаза
И куртка откровенно пожилая.
В глазах и безысходность, и тоска,
Не тронуто вино в его бокале.
Лечился???
Он поднялся: «Что ж, пока.
Передавай привет твоей Светлане».
Он сигарету нервно затушил —
Дрожанье рук его я всё ж заметил —
И к выходу из зала поспешил.
К не снившейся, что «лучше всех на свете!»
Рецензии и комментарии