Становясь на крыло

Приятель вновь пытается поверить в чудеса.
Не зря же стал с ноги сегодня он, изобретатель,
Суровой с кол и даровитой статью
Наперекор жены и звонкой тёщи голосам.

«Последний раз!» — зазноба била кулачками не шутя
В картон груди бульварного любовного актёра,
Улыбкой кой малобюджетны ссоры
Встречал: «Ласкай мою бесчувственность, дитя!»

«Убогий зять!» — кусалась замыслами женщина в летах.
Она давно дочурку привела б к богатству!
Но в той свила кров полоса препятствий:
Пройти – нельзя, смертельно в кознях не устав.

«Клянусь», — был твёрд в двусложном перле трудный муж.
Спустя полдня из комнаты его явилось диво
Как никогда одушевлённостью красивым,
Рождённым с безбоязненным ответом ко всему.

Любому злу в теории могло творение умерить пыл.
«Бранись-ка, тёща!» — нашёлся с первым опытом любитель.
Мадам проговорила через книксен: «Да иди ты».
«Успех», — зять подмигнул гипнозу рукотворных жил.

«Опять на части злыдни разорвут, — сглотнув комок,
Супруга съёжилась, — и будешь их из мусорных из баков
Тащить, рыча. Как натуральна ведь собака.
Затеешь, клятве вопреки, очередной ремонт».

Приятель охнуть не успел, я с дивом – да за кованую дверь!
Сестрёнки слышится светлейший смех да хлопанье в ладоши!
«Ах, братец! Ну даёт!.. Что скажешь, мой хороший?
Успешен ли проект? Молчит твой лютый зверь».