Вхожий

В далёком-далёком краю, где скелеты
Не прячут в скрипучем шкафу полсоседа,
Глазницами в хрупкие стёкла не блещут,
Чтоб те покрывались узором из трещин
От вопля жильца ненасытного дома,
Что манит и манит под крышу фантомы
Несчастных скитальцев по бренному миру
Из плоти и крови вселенского сыра!..

В том дивном краю поломалась машина
Парней и девчонок среди тополиных
Стволов, сучковатых, змеиные корни
Крутили колёса по рыжему дёрну.
Ничто им не сделать; а ночь на подходе.
Тем ярче слова о тепле и работе
Над кровом. Постройки не грели огнями,
Но… нечего делать, не спать же с червями.

Тем более домик был создан для гостя
В среде деревенской, гостиничный, пёстрый,
Вселяйся на сутки, на месяцы, годы
Любви впечатлений к просившим за отдых.
Друзья замерзали в осеннем морозце,
Их ножки тонули в бесчисленных розах
В сезон листопадов, нещадные листья
Впивались так, будто поились корыстью.

Пришли и упали по комнаткам звёзды.
Одни они нынче в гостинице, вдосталь
Внимания блёстким владелец окажет:
Он исстари знатен, чему и на страже.
Пусть слово-словечко возьмётся за души,
И пеший народ в туристической дружбе
Хорошую службу отыщет в дремучем
Сложении брёвен у мертвенной кручи.

Пора закрываться на крепкие ставни.
Наружность за ними ведёт своенравный
Характер породы в очах человечьих.
Кому-то и правда вздыхается легче
В дали несусветной от первого вдоха
В безжизненном теле. В межзвёздной эпохе.
Два года скитались рисковые пары,
Да всё возвратились на место удара.

О землю, о взгляды, о смех и печали.
Табличка на въезде сияла печатью:
Проход запрещён и проезд невозможен.
Зачем голосить об одном в ней и том же?
Хозяин жилища у края обрыва,
Единственный житель деревни сонливой,
К ним вышел с советом уйти не гостями.
Живых не задело пустыми словами.