Выход есть

До верхних этажей мой город приземлён.
До множества гримас и масок обезличен.
В нём жить не так, как все, уже вошло в обычай,
А быть самим собой — почти что моветон.

Как мне ужиться с ним, удушливым и пыльным?
Прижиться к суете, нет — к тысяче сует?
Пустеет грудь моя: мой город — сердцеед.
Я даже по нему скучаю. Но — не сильно.

Настанет день, вернусь под кров его. Под спуд.
Кругами жизнь пойдёт, завитая в пружину.
Но чтоб наживкой быть, а не его поживой,
Я помню — выход есть: уйти однажды вглубь.