Над суетой.

Мы никуда уже не едем,
и сгнил на берегу корабль.
И осень мира разноцветьем
в деревню привела октябрь.

Пьют водку мужики, доселе
уж слишком мало сигарет.
— У нас одна дорога — в ели.
А их Москвы, возможно, нет.

Вокруг сиятельное небо,
сороки на ветвях трещат,
и, закусивши килькой с хлебом,
на пнях любуются в закат.

И пахнет прелью и дровами,
и сладким дымом средь кустов
из брусовой соседской бани
среди руин былых домов.

И нас не будет в зимы, весны.
Пребудут выше суеты
лишь очарованные сосны
средь равнодушной пустоты.

Все — сон дурной без расстояний,
лишь бегота во сне в Москве.
Так жизнь — лишь тленье, умиранье
да иней утром на траве.