Бред фонаря

Горсвет не починил старый фонарь.
Так и стоял столбом он в переулке,
Молча глядя, как звёздами летят окурки,
Ржавело солнце, как садовый инвентарь.

Писал поэму он о чёрном человеке,
Видя в оконном отраженье силуэт.
В шляпу и плащ лукавым сумраком одет.
Рвались листы октябрьской библиотеки.

Читальным залом переулка поглощён,
Главу проглатывая жадно за главою,
В строчках дождя почувствовав что-то живое,
Как декадент, всё же на гибель обречён.

Искал смысл штормов и истину в вине,
Любуясь блоковскими дамами украдкой.
Тревожные листая хроники упадка,
Своей отставкой угрожал луне.

Всей увольнительной ещё не отгулял.
Странные праздники, знобит аж от веселья.
Между домами в переулка подземелье
Горсвет, искря слюнями, обвинял.

И бился током в лихорадке и бреду.
Стоял в горячке много суток без сознания.
Никчёмностью прожжённого существования
В самое горло поражён был на беду.

Фонарь мутило, слыша через слово мат,
И выворачивало прямо на прохожих.
Холодный пот лил и мороз бежал по коже,
А вместо воздуха никотиновый смрад.