НОВЫЙ ГОД

Уже на поздний элеватор
Садятся галки отдыхать,
И повагонный страж храпатым
косится, морщася, опять.

Уж ночь в сидячем кресле жестком
Девице, стриженной как бой,
Манит соседнею матроской
С помятой «Балтикой» пустой

Уж невеликая Россия
Мелькает мимо, мимо вас.
А ты сиди, с похмелья синий,
В продутом доме в мертвый час.

На запах милой самогонки
В глухую темень на путях
Слетают бабочки-огневки
И однодневки при рублях.

Уже дрожит синяк попутный
Под тепловозною тоской
Любовью краткою, минутной
Без даже книжки записной.

Уже дырявые матрасы
Блазнятся рвотиной, взашей
Гоняют звезды ловеласы
С пятиэтажки кислых щей.

Уже мелькают ноги, ноги
Под стрекот телекамер дыр
На потолке, там где жестокий
Все, все записывает мир.

Назавтра станет нам веселья,
И будет Валькин спирт гореть-
Как бомжевое новоселье
Для всех провинций, словно медь

трубы архангельской для нищих,
кому сладчей не жизнь, а гроб.
Дымит Россия-пепелище
Гнилыми шпалами в сугроб.

Так по баракам, по баракам
Снегуркой, пьяной в драбадан,
Топчан несет по буеракам
Под пьяным месяцем славян.

Когда придут опохмеляться
На шару сих китайских стен.
Но наплевать на нас столицам
По сельской книге перемен.

И каблуки снегурки остры,
Как фигуристочки коньки,
Когда блекочут телезвезды
Нагими козами тоски.

Под крысу пряча пятисотку,
Как Буратино в русский мир,
Молить о ящике, о водке
Настенный Путина кумир.

Чтоб без работ любимой власти
Одну блевотину носить
По понедельникам, и счастье
Как Ельцин слитками косить.

Когда народ тупой и жадный
Жует подошвы колбасы
Как динозавр плотоядный,
Как рок, как ящур, как часы.

И голосует по психушкам,
По тюрьмам, всяким Хальмер-Ю
За жизнь в прогнивших засыпушках,
За жизнь проклятую мою.

Козлище в черном то и дело
Благословляет Русь, отпей
С железной кружки, стерва. Тело
Как дама черная бубей.

Ползи, ползи по колчам глины
Вон из барака в семафор
По хрестоматиям скотиной
Шалавой русскою во двор.

Не грязь глубокая, а льдище
Тебя Москвой каким грачам
Раздавит, может, — и кровища
Блеснет в купейный москвичам.

Через Москву, через Воронеж
Вечерней павой золотой
В град-Китеж, может, может, в Польши
Снесут твой пальчик молодой.

Или в Италию, где девой
Ты предназначена иной,
Быть может, даже королевой
Снегов провинции глухой.

Шалун московский, хлыщ Останкин,
Шуткует в грозный космос с дур.
Ревут галактики, с Таганки
Сдувая «Вольво» за Сатурн.

Летит над Русью окаянной,
Над Русью вымершей, седой
Мороз с клюкою деревянной-
Как смерть с железною косой.