Рай.

Издетства знаю я иное,
то вид из сельского окна:
над рожью спелою ночною
встает багровая луна.

При ярких звездах одинок
над нижней сельскою юдолью
иду я спелой рожью в поле
на все темнеющий восток.

В низинах зыблется деревня,
а влево лишь овраг далекий
в камнях белеющих глубокий,
где мрак кружит над глиной древней.

Высоки травы, вьет тропа,
и Млечный путь высок во мраке.
Журчит ручей в глухом овраге,
а там уж милая изба.

В долине пруд блестит, в опушке
волна чуть плещет под откосы,
и в ней теснятся ярко звезды,
и тут поют вовсю квакушки.

Ворот тесовых домовые
меня встречают скрипом, кряком.
А над забором над оврагом
свисают яблоки тугие.

И тьма с звездой на сеновале,
из бани запаха угар,
и мед, и чай, и самовар,
и сон в лоскутном одеяле.

Сверчка напев дремотно-звонкий,
и керосинки огонек,
и шустрый ночи мотылек,
и воздыхание теленка
в окно открытое прохладой,
писк комара за тонкой марлей.

И жизнь вечная свиданий,
во всем бездвижимый покой,
и нив поспелых под луной
роскошно светлое сиянье.