Кто ищет рая на Земле, тот попадет совсем в другое место
Игорь Чио Возрастные ограничения 18+
Нет то была скорей не муза,
А женщина-змея или медуза.
Ну думаю — не спит Наташа,
В ночи колдует радость наша,
В лесу, в таинственной глуши,
Спасает мрак моей души.
Лег спать — во сне ко мне явилась,
Вкруг шеи кольцами обвилась,
И стала так меня любить,
В объятьях сладостных душить,
И так глумилась и смеялась,
Что мне наутро дурно сталось,
От ее песен, крем-брюле,
Цветущем рае на Земле…
Проснулся — сладость на губах,
Ее духами весь пропах…
Вот чудеса. Ну и дела
Она и впрямь со мной была.
Вдруг слышу — голос мне в ответ:
О, здравствуй дивный Солнца Свет!
И я конечно тут же спятил
До капельки себя потратил
И ценности мои уже не так важны
И деньги самому мне больше не нужны
Округ все материальное — ничто
И рядом конь стоит в пальто
Шучу. Я это лишь представил,
И вежлив был придерживаясь правил.
Ранимую обидеть побоялся
Молчал, кивал и соглашался.
Кошмар. Ах да, чуть не забыл.
Рай где-то там, в кругу светил.
Там бриллиантов мириады,
Числом как капли водопада,
Сияют, сторонясь земного мира
А здесь лишь мастерская ювелира.
Парит он над водой как дух Земли
И рассуждает с грустью о любви:
«Я мастер ювелир, а все сюжеты мира
О том, как трудно из сырых алмазов,
Гранить бесценные бриллианты.
Художники, поэты, музыканты,
Писатели, актеры… Их таланты —
Моих трудов плоды, и головная боль.
Любой из них провалит свою роль,
Когда в пути не встретит свою музу.
Нет творчества без их союза
И эта непосильная обуза,
Лежит на мне...»
Мы умирая, в рай не попадаем,
Пока алмаз в работе, воплощают
Нас вновь на Землю — в ад привычный,
Ко лжи, к насилью, в общем как обычно.
Несем котомку с грузами гордыни,
Намерений благих и иже с ними,
Душой кривим, и со своим лицом,
Мы носимся как курица с яйцом.
Нет рая на Земле, Наташа,
Вы заблуждались, радость наша.
Из места, где цветущий сад,
Как в Рим, ведут дороги в ад
Как к центру нити паутины.
Утратив правый путь во тьме долины,
Туда приходят все мужчины,
Земную жизнь пройдя до половины…
***
Земную жизнь пройдя до половины [1],
Я очутился в сумрачном лесу…
Утратив правый путь во тьме долины.
Данте. «Божественная комедия»
[*] 1. Земную жизнь пройдя до половины. — Серединой человеческой жизни, вершиной ее дуги, Данте («Пир», IV, 23) считает тридцатипятилетний возраст. Его он достиг в 1300 году и к этому году приурочивает свое путешествие в загробный мир.
***
Я очутился в сумрачном лесу…
И шел, сбивая с трав росу.
Там демон надо мной летел
И мне на ухо песню пел:
«Что толку в музах?
Вдохновение дарить мужчинам?
Зачем? Они того не ценят.
Поэты буйно рифмой стонут
И в жажде прелюбодеяний
Боготворят и предают
В сединах плачут и страдают
Вернуть хотят года
Но возродившись вновь
Бередят юную невинность
И, соблазнив, бросают подло
Художник пишет обнаженных нимф
Нагой натурой возбужденный
Идет плодить детей по свету
А сколько их, он сам не знает
И театр есть гнездо разврата
Чем выше дар, тем похотливей плоть
Так кто достоин вдохновенья музы?
Ее любви, магических энергий,
Самопожертвования и заботы?
Никто. Искусство — ложь соблазна
Поэты сплошь распутны, музыканты грязны
Художники — изгои, отщепенцы
Писатели — маньяки и растленцы
Все режиссеры пошлы, все актеры лживы
И все грешны, хотят наживы
Больны собой и жаждут славы
В болоте мерзостной оравы
Развратники, халдеи, вырожденцы,
Изменники, им надо индульгенций.
Чтоб покаянием смыть навоз греховный
Ползут с мошной на звон церковный»
А женщина-змея или медуза.
Ну думаю — не спит Наташа,
В ночи колдует радость наша,
В лесу, в таинственной глуши,
Спасает мрак моей души.
Лег спать — во сне ко мне явилась,
Вкруг шеи кольцами обвилась,
И стала так меня любить,
В объятьях сладостных душить,
И так глумилась и смеялась,
Что мне наутро дурно сталось,
От ее песен, крем-брюле,
Цветущем рае на Земле…
Проснулся — сладость на губах,
Ее духами весь пропах…
Вот чудеса. Ну и дела
Она и впрямь со мной была.
Вдруг слышу — голос мне в ответ:
О, здравствуй дивный Солнца Свет!
И я конечно тут же спятил
До капельки себя потратил
И ценности мои уже не так важны
И деньги самому мне больше не нужны
Округ все материальное — ничто
И рядом конь стоит в пальто
Шучу. Я это лишь представил,
И вежлив был придерживаясь правил.
Ранимую обидеть побоялся
Молчал, кивал и соглашался.
Кошмар. Ах да, чуть не забыл.
Рай где-то там, в кругу светил.
Там бриллиантов мириады,
Числом как капли водопада,
Сияют, сторонясь земного мира
А здесь лишь мастерская ювелира.
Парит он над водой как дух Земли
И рассуждает с грустью о любви:
«Я мастер ювелир, а все сюжеты мира
О том, как трудно из сырых алмазов,
Гранить бесценные бриллианты.
Художники, поэты, музыканты,
Писатели, актеры… Их таланты —
Моих трудов плоды, и головная боль.
Любой из них провалит свою роль,
Когда в пути не встретит свою музу.
Нет творчества без их союза
И эта непосильная обуза,
Лежит на мне...»
Мы умирая, в рай не попадаем,
Пока алмаз в работе, воплощают
Нас вновь на Землю — в ад привычный,
Ко лжи, к насилью, в общем как обычно.
Несем котомку с грузами гордыни,
Намерений благих и иже с ними,
Душой кривим, и со своим лицом,
Мы носимся как курица с яйцом.
Нет рая на Земле, Наташа,
Вы заблуждались, радость наша.
Из места, где цветущий сад,
Как в Рим, ведут дороги в ад
Как к центру нити паутины.
Утратив правый путь во тьме долины,
Туда приходят все мужчины,
Земную жизнь пройдя до половины…
***
Земную жизнь пройдя до половины [1],
Я очутился в сумрачном лесу…
Утратив правый путь во тьме долины.
Данте. «Божественная комедия»
[*] 1. Земную жизнь пройдя до половины. — Серединой человеческой жизни, вершиной ее дуги, Данте («Пир», IV, 23) считает тридцатипятилетний возраст. Его он достиг в 1300 году и к этому году приурочивает свое путешествие в загробный мир.
***
Я очутился в сумрачном лесу…
И шел, сбивая с трав росу.
Там демон надо мной летел
И мне на ухо песню пел:
«Что толку в музах?
Вдохновение дарить мужчинам?
Зачем? Они того не ценят.
Поэты буйно рифмой стонут
И в жажде прелюбодеяний
Боготворят и предают
В сединах плачут и страдают
Вернуть хотят года
Но возродившись вновь
Бередят юную невинность
И, соблазнив, бросают подло
Художник пишет обнаженных нимф
Нагой натурой возбужденный
Идет плодить детей по свету
А сколько их, он сам не знает
И театр есть гнездо разврата
Чем выше дар, тем похотливей плоть
Так кто достоин вдохновенья музы?
Ее любви, магических энергий,
Самопожертвования и заботы?
Никто. Искусство — ложь соблазна
Поэты сплошь распутны, музыканты грязны
Художники — изгои, отщепенцы
Писатели — маньяки и растленцы
Все режиссеры пошлы, все актеры лживы
И все грешны, хотят наживы
Больны собой и жаждут славы
В болоте мерзостной оравы
Развратники, халдеи, вырожденцы,
Изменники, им надо индульгенций.
Чтоб покаянием смыть навоз греховный
Ползут с мошной на звон церковный»
Рецензии и комментарии