Рече вёльва

Скажи мне, ведь знаешь все древние роды?
Всех диких зверей, что в чащобах, лесах,
От варгов лихих, до пугливых ягнят,
Червей, что могилы собой полонят,
Морских змей, что громом вздыбают воды.

Скажи мне, ведь ведаешь асов и альвов?
Всех мудрых, великих и славных богов,
Чьи залы полнятся от сласти пиров,
Удел чей поставлен на чашу весов,
Чьи судьбы нежнее каменьев хрустальных.

Скажи мне, ведь ведаешь отпрысков тёмных?
Всех алчущих крови и жаждущих тел,
Огонь и проклятье — их жалкий удел
И смерть им готовит не райский предел,
Кишит их отродье в долинах безмолвных.

Поведай, не скрой, ведь известно тебе,
Как Митгард падёт под раскатами грома,
Как в бездну уйдёт он, за смертью влекомый,
Та бездна людей вмиг потащит в разломы
Ты, вёльва, очнись и ответ дай искомый,
Свет дай, укажи путь в мерцающей тьме.

Ведь видно тебе, ведь же слышала ты,
Пещеру, что Хели страшнее и ниже,
Исподняя часть этой земляной ниши,
Где вопли и стоны можно услышать
Несчастных, что в муках пищат, как скоты.

Поведай, ведь знаешь дорогу туда?
Где Эдит восседает на каменных кручах,
Воду пьёт, что не стынет в канавах горючих,
Ни неба, ни тени в чащобах дремучих,
Лишь серная пыль и кромешная мгла.

Поведай, ведь знает Эдит о начале,
Речет ведь Эдит о всемирном конце,
И молвит об Агнце он в царском венце,
И время сих бурь грядущих он знает?

И вёльва открыла глаза, что темней,
И глубже, и страньше, чем в море пучина,
Застыла в них сталью вековая кручина,
И рот вновь открыла та кровоточивый,
И молвила средь обгоревших камней:

Эдит знает много, начало сказал бы,
О конце бы поведал почивший мудрец,
О яде сверкавших сребристых колец,
О Царе, на руках Чьих кровавый рубец,
Но живущему в мире тут мало отрады.

На высоком холме сидит мученник скорбный,
Петля падает вниз с шеи бледной, как снег,
Хельвет — горький, и тёмный, и жалкий ночлег,
На путях извитых пропадёт человек,
Коль ступит ногой в путь долин обречённых.

Не ответит Эдит, хотя знает он много,
Зашит рот, что предал Господина Небес,
Ступай, нет пути тебе в дьявольский лес,
Закрыт для живых тот кровавый навес,
И открыт для тебя ещё будет не скоро.

Так ответила вёльва и сомкнула глаза,
Потух вновь на века обессиленный взор,
Скрыты мудрость и правда в глуби каменных нор,
Но стоит над ней путник и ждёт до сих пор,
И пойдёт ли злой снег иль прольётся гроза,
Или в чёрной войне вдруг падут небеса,
Ждёт пришелец свой суд, норны ткут приговор,
В сизом мороке дна, в глуби каменных нор.