Осень

Пластом сходит туман,
И от западных туч
Полетел караван,

Тот, что сосен верхушки касается чуть,
Вон, гляди, он несётся в беззвестную чудь,
Альвов долог, и страшен, и тернен их путь,
Пусть им ветви подскажут хотя бы чуть-чуть.

Глушь исходит золой —
Та, что с неба летела за мной и тобой.
Что за бравые войны стяжаются в бой?
Это тёрн, это медь, это лес гробовой.

Больной волк потерялся в низовье реки,
Лес сожрёт его кости под сенью ракит,
Так вершится покой, кто не спит — тот погиб,
Хищник станет травой в тени каменных плит.

В серых тихих завалах спит древняя тьма,
До смердящей зимы она снова мертва.

Свет в ручье,
Кем он был?
Может, шелестом крыл?
Кто по тихой воде так неспешно уплыл?
Скажет горечь тумана, да жалость могил.

В хмари жёсткие чёрные тучи, да зной,
Пусть гроза вновь вернёт этим землям покой,
Злой простуженный ветр листву гонит долой,
Что же станется с чистой косматой травой?
Будет пепла лишь слой.

Небо тёмным свинцовым дышало огнём,
Всё трепещет и ждёт,
Гром разверзлся дождём,
Изошёл сентябрём.
Буря мчит напролом.

Кроны гнутся. Скрипит ветр по стёртой коре,
Жмутся сонные звери в замёрзшей норе.
Тьма проснулась. Спи, мразь, до поры в декабре
Ещё долго лежать тебе в пыльной золе.

Гроза стиснула ветхие очи лесов,
Вода камни сожрёт сгнивших хлипких мостов,
Не пройти здесь ногам, не разжечь здесь костров,
Дремлет пусть тёмный лес до могильных снегов.