К червям

Стою на белом кафеле, и стены
Мне шепчут свои грузные слова,
Плоть вниз свисает словно кружева,
И пальцы не нажмут кнопку отмены.

Напалмом выжжен стыд, она одна — Ярость, лежит, расчленена, но дышит,
Она мой крик чрез сотни стен услышит,
Она кровью скопцов напоена сполна.

Плыву на облаках по всем глубинам страха,
Всему есть свой законченный предел,
Но если ты за жизнь лишь презирать умел,
В конце тебя дождётся только плаха.

Кричу в глухую пропасть состраданий.
Там мой язык лежит на самом сгнившем дне.
Ублюдки умирают в тишине,
Растлённые своими же руками.

Последний плыл рассвет по крошечным запястьям,
Я кровью заплатила за тот свет.
Хирург возьмёт запыленный пинцет
И не найдёт во мне и жилки счастья.

Он выпотрошит. Но печень и кишки
Ему не скажут правду, они скроют
Секрет под толстым и кровавым слоем
О том, что здесь и не было любви.