Скрипачка
Возрастные ограничения 16+
Толчея подземных переходов.
Суета уставшего вокзала.
Чередой настойчивых аккордов
Неумело музыка звучала.
На полу — измятая панамка,
В ней монеты жались сиротливо.
Хохотнула молодая хамка,
На девчушку посмотрев брезгливо.
Тоненькие пальчики дрожали,
От волненья, от осенней стужи,
Как в издёвку признанной морали:
«Каждый человек кому-то нужен».
А глазёнки — словно два озёрца,
Синей глубиной прикрывших рану.
Может, у неё отец пропойца,
Может, маму потеряла рано.
Может, так случилось, что не в силах
Крест нести до новой переправы.
Публика резвилась, голосила,
Для зевак — ещё одна забава.
Кто-то пробубнил: «Да сколько можно,
Попрошайки эти — богатейки!»
Отошла, ступая осторожно,
Сами выживали на копейки.
Голову втянув поглубже в плечи,
Повинуясь стадному влеченью,
Кучу оправданий обеспечив,
Проплыла в тот вечер по теченью.
С той поры веду с ней разговоры
День-деньской и долгими ночами.
Память посылает мне укоры,
Не даёт покоя мелочами.
Суета уставшего вокзала.
Чередой настойчивых аккордов
Неумело музыка звучала.
На полу — измятая панамка,
В ней монеты жались сиротливо.
Хохотнула молодая хамка,
На девчушку посмотрев брезгливо.
Тоненькие пальчики дрожали,
От волненья, от осенней стужи,
Как в издёвку признанной морали:
«Каждый человек кому-то нужен».
А глазёнки — словно два озёрца,
Синей глубиной прикрывших рану.
Может, у неё отец пропойца,
Может, маму потеряла рано.
Может, так случилось, что не в силах
Крест нести до новой переправы.
Публика резвилась, голосила,
Для зевак — ещё одна забава.
Кто-то пробубнил: «Да сколько можно,
Попрошайки эти — богатейки!»
Отошла, ступая осторожно,
Сами выживали на копейки.
Голову втянув поглубже в плечи,
Повинуясь стадному влеченью,
Кучу оправданий обеспечив,
Проплыла в тот вечер по теченью.
С той поры веду с ней разговоры
День-деньской и долгими ночами.
Память посылает мне укоры,
Не даёт покоя мелочами.
Рецензии и комментарии