Повозка, коней тройка...

Повозка, коней тройка,
Извозчик держит наготове кнут,
И наблюдает только,
Осмелится ли хоть один исправить заданный маршрут?
Но видит, что не дернется никто,
И тот, устало,
Кнут в покое оставляет,
Схватив покрепче повод, и чуть не засыпает.
А правый конь, устав от несвободы,
От вечных неудобств, желанья воли,
Как дернется с дороги, веревки те с успехом разрывая,
Набирает скорость,
Долгожданную свободу предвкушая,
Накопленные духом силы выпуская.
Извозчик тот, не веруя глазам,
Хватает то свое ружье и заряжает,
Но левый конь нежданно отвлекает,
Который видя смелость брата,
Почти уж тоже разрывает
Те злосчастные оковы,
Но со всей силы получает
Кнутом тем по спине, что чуть не ломятся подковы
От удара тех копыт
Об камни на земле.
А злость в извозчике кипит,
И взял ружье, нацелился на нашего счастливого коня
И выстрелил…
Тот конь, не веря, от боли ноги покосил.
Упал, лежит.
И тяжко он, дыша, но без оков, свободно смотрит на поток воды, на землю, небо
Без ненависти, как-то породному греет умирающее тело.
Еще минута, конь погиб.
Со свободным телом и душой.
Но вот, у левого коня душа еще сильнее за тускнела,
Увидев, как умер тот герой.
И рана та еще сильнее заболела,
И кровь, стекающую по ногам, стирая зеленою травой.
А конь тот, первый,
Что впереди бежит,
Остался сдержан,
Ведь знал, что не сбежит.
Он не вредим, здоров, как прежде,
Но он в неволе с начала жизни до конца,
А в свободу и не верит,
Чрез много лет уж вспоминая,
Того правого «глупца».

Толи время такое, толи планета не та…
Скорее второе, без сомнений скажу я.
На человеческой Земле логика только такая,
Либо извозчик, либо конь, а середина золотая,
Отсутствует у них, но надеюсь, что пока!
Пройдут года, затем века,
Тысячелетия, и миллионы долгих, может, быстрых лет,
Забудут люди о богатых, и бедных больше нет…
Не будет этих бед…
И это точно, только нужно очень долго ждать,
Не скоро разума билет
Мы сможем у Вселенной взять.