Сквозь трещину в стекле

Я начинался с трещины в оконном,
Холодном, полированном стекле.
Где луч, скользнувший по обоям сонным,
Оставил блёклый профиль на столе.

И этот профиль, будто знак забытый,
Вдруг обернулся картой звёздных рек.
И я поплыл, волной судьбы омытый,
Туда, где время замедляло бег.

Там патефон, охрипший от романсов,
Крутил пластинку с голосом дождя.
И тени отыгравших реверансов
Скользили прочь, пощады не найдя.

А дождь стучал, как будто телеграфом
Передавал известие одно:
Что мир давно стал выцветшим эстампом,
Где всё, что будет, — быть обречено.

И я, как боль, что выползла из раны
На свежий срез небесной тишины,
Вдруг понял все вселенские обманы
И горький привкус собственной вины.

Вины за то, что, вырвавшись из плена
Стеклянных стен, где жил оконный блик,
Я позабыл, как бьётся кровь по венам,
И стал лишь эхом, где рождался крик.

Тот крик застыл, как наледь за окошком,
Теперь молчит, прозрачен и глубок.
А за окном, в снежинчатых застёжках,
День пишет мелом новый монолог.