О реке Чусовой

Днём весенним батраки
у бушующей реки 
груз на струги погрузили,
что подводами свозили.

Сосчитали всё, как надо,
за сохранностью следя,
от узорчатой ограды
до последнего гвоздя.

Пушки, что в горах отлиты
Тоже были не забыты,
Чтоб, паля из них по шведу,
Одержать скорей победу.

На шестидесяти стругах
Ценный груз для Петербурга
в срок доставят силачи,
бурлаки бородачи.

Вёрст отмеряют немало
Камой, Волгой и Окой,
но сначала предстояло
плыть им нашей Чусовой.

Что строптивою зовется;
Не река, а сущий бес!
С грозной силою несётся
водопадами с небес.

В ней плывущих поджидает
целый строй камней — «бойцов»,
что в распутицу пугают
даже опытных гребцов.

Прозеваешь и мгновенно
не успеешь отвернуть — разобьёшься непременно
об их каменную грудь.

Струг один тогда разбился, 
опрокинулся, кружился,
как у прях — веретено,
и с людьми ушёл на дно.

Скачет бойко Чусовая,
беды, в памяти храня,
среди гор родного края,
водопадами звеня.

А вверху, как часовые,
В форму синюю одеты,
стынут кедры вековые,
обдуваемые ветром.

Они взоры устремляют 
вниз, туда, где Чусовая,
буруном петляя белым
по Уральскому хребту,
путь на запад дарит смелым,
а влюблённым — красоту.