Лесная Мамка

Сер чертог вознесен елями,
Стылым хладом со злыми метелями,
Разрядились в нетканных рубахах
Столбы-древы дозоры держат,
Чёрен, мшист их толстый стержень,
Не по нраву лишь вранам мороз.

Расстреножены облацы грозны,
Инеисты небеса и морозны,
Ходит-бродит по ним телега,
А в телегу орлы запряжёны,
Хлещет их ободом тяжёлым,
Гонит возница в дым и во хлад.

А снежинки нынче колючи,
На гористые спины могучи
Сыплет небо их злую гурьбу,
Не до танцев морозных дружине,
Впереди них гористы кряжины,
Да пурги вой безумный вдали.

Но не столько страшат их метели —
По нехоженным льдам-колыбелям
Ходит Лихо с могучей ордой.
В его рати не токмо лишь волцы,
Не медведицы, пёсицы-горцы,
Сама тьма ходит вечно за ним.

Не до сыти ветрам-буреломам
Выть-кутить по заснеженным долам,
Грабить с веток златую листву.
Те подняли, горластые, речи,
На кряжины вспорхнули далече,
Зовут Лихо с оврагов крутых.

Встрепенулось-разявилось Лихо,
Подняло с гор далёких шумиху,
Волчью стаю в телегу впрягло.
Хлыст тугой сжало дланью дрожащей,
Покатило по скрюченной чаще,
Завизжали поводья о лёд.

Стая ры'чит и бесится громко,
Летит плеть на хребеты их тонки,
Сечет дюже. Поспеть бы к бору'.
За ним вслед великанской громиной,
С перекошенной мерзостной миной
Морок чешет босой и хромой.

Вдалеке Тайга бабой дебелой,
С великанскою грудию белой,
На дичалую морготь глядит.
Подбоченилась дюжая жено,
Длань широкую к выси воздела,
Да схватила ветра за хвосты.

«Ай, неситесь, вы, хлопцы, далече,
Растреножьте поганое вече,
Оборвите-ка стае хлысты».
Понеслись ветры, зло убояся,
Над чертогами елей трясяся,
Искусали жестокую рать.

Лихо морду свою исказило,
Аки волча, тварь дюже завыла,
Да пустилась в еловую падь.
Поглядела Лесная Матрона —
Чешет вниз чёрная оборона,
Силит гнать в русских витязей полк.

Тайга ухнулась вниз на сугробы,
Завалилась в дремучи чащобы,
Погналась за обозом лихим.
Морок цапнул за длинные космы
Когтем цепким со стерженем костным,
Потянул крепкой чёрной рукой.

Не шеве'льнется Мати Лесная,
Пот холодный с груди отирая,
Как ухватит п*скуду рукой.
Завалился в снег, идол проклятый,
Весь в колодках с виска и до пяток,
Не играть ему больше в полки'.

Оглянулося Лихо, бояся,
В чернолесье телега неслася,
Позабыли волцы' все пути.
Земь дрожала от топота дюже,
Не страшны ни метель и ни стужа,
Спешит Мамка потешить свой гнев.

Волки бьются, храпочут, как кони,
Те и сами не рады погоне,
Исцарапаны плетью бока.
Мчит Тайга, да на ноженьках босых,
Не видать под покровом белёсым,
Только слышно, как радостно ей.

Ёлку выдернув с ко'рней упругих,
Запрягла в ледянелые струги
Ветров злых одичалую тьму.
Понеслися злодеи лесные,
Кротко упряжь зубами стеснили,
Всу'гонь дро'ги, как звёзды блестят.

Лиходеям же не до забавы,
Пала ёлка у мёрзлой заставы,
А Матрона грохочет и рвёт.
Соскочила со струг, ветров бурю
Распустила, глазища сощуря,
А сама понеслась впереди.

Ощетинились хмурые волцы,
Да куда этим загнанным хлопцам
До дебелой бабищи лесной?
Она хвать за хвостищи широки,
Поломала им серые боки,
Да отправила гнать взапуски.

Те, скуля и метясь по обвалам,
По сереющим, куцым завалам,
Позабыли телегу свою.
Потеряв узду, брошенный стаей,
Уносящейся с воем и лаем,
Ай, получит Лихой за мятеж.

И не скоро вновь внидет, неверный,
Не посмеет изгадиться в скверне,
Лес не тронет, злопастый, и рать.
А Мать крепко на ноженьки встала,
Да неслышимо войску сказала,
Только ветр для них снегу намёл:

«Ай, ступайте, ребятушки, вбо'рзе,
По тропинкам широким, морозным,
По прогалинкам сирым, лесным.
Чай не тронет вас Лихо смердяще,
Не побьёт на заснеженной чаще,
Не изломит берёзовый стяг».

«Задрожит пусть и половец дикий,
Упадёт лив от мертвенной пики,
Свей погибнет от ратной стрелы.
Не пробьётся щит ду'бовый, крепкий,
Стан укроют еловые ветки,
Заметёт ветер тропы-следы».

«Пусть от берега Белого моря,
И до Киева-города вторят
Зори звонкие войска шагам.
Детей, жён сберегите от плена,
Сёла, грады — от чёрного тлена,
Только ярость пусть в сердце горит».

«Свободите свет Руси священный,
А Тайга от Лиха схоронит».