СТОЛ

Пир явился миру дивный, от тузов и королей до шестерок всех мастей. Эль разлитые в кувшины наполнял сердца страптивых, Богом прошенных гостей.

— эй друзья, взываю к небу, в чертогах стена своего, хвалу, Ему я возвышаю, да пусть прекрасен будет Он.

Разразился гром небесный, звездный свет во мраке пал, и хмурым облаком нависшим, дождь Он с верху ниспослал.

— Миру мир, во славу Бога, выпем доброго вина, за любовь, за счастье, предков за леса и моря, за горный край, Твою Обитель, будь ты вечен, как всегда.

— эй народ, где рай тот вечный, домом Господа зовёт, где сатир, Ты стар во веке, покажись своим лицом, ободри наш дух невежеств, утоли печаль и грусть

Два Валетта у стола, выпев полного вина, в спор дались, тот самый вечный, есть ли Бог на белом свете.

Каждый словом слова сжёг, словом мир они крушили и снова словом возводили, но ответа на вопрос, так найти неудалось.

— мир Он жизнью наделил, из мрака свет сей сотворил, утро солнцем осветил, днем, Он мир сей одарил.

Молвил тот валетт чудесный, кто так свято верил.

— свет звезды сияет вечно, век за веком, дождь срывался с неба, солнца луч землю согревал и поверь мой друг, Господь здесь не приделах.

Молвил тот Валетт чудесный, кто в Господа не верил.

— полно слов пустых на ветер, эй вальты, спор ваш вечен, да пусть приукраситься, он лишь в дуэли, да если только сам Господь в гости к нам низойдет.

Король словом не бросался, Король словом потешался, на то и был он Королем, властью сей он наделён.

Тишину всей тиши уловили все они, смех и радость разом пали и уныня всех унынь, одолели всех живых.

Богом проклятый народ, Богом был и озарен, во славу имени Его, трон владыки за столом.

Троном тем сей стул прозвали и век от века он стоял и все время пустовал, и никак сей Господь, не присядет на него.

— верой воровал в Тебя, словом жив Твоим на веки, не пора ли мой Господь, обратить на нас свой взор.

Воскликнул тот валетт прелестный, кто так честно верил

— полна брат, лишь один познает вскоре, есть ли Бог на небосводе.

Воскликнул тот валет прелестный, кто в Него так и не поверил.

И по приказу Короля, жизнь и смерть, рукоять в руке меча, с пира в гнёт, под скрежет стали у ворот которых вдруг, стук раздался в дверь.

Тихо стала, от стука в дверь, уныня всех унынь превратились в страх людских, мурашки по коже пробежали.

— полна вам колода карт, вы же люди как никак, эй шестёрки озарные мигом дверь, вы сей откройте.

Гордо стукнув кулаком, произнес тот Король.

— вот дела, был бы Бог за дверью там

С надеждой в сердце нетая, произнес Валетт любя

— черт с Тобой и я поверю, лишь бы Ты стоял за дверью. Слепой слепца и неузреет, разве Бог стучится в двери.

Сердцем сжатым, произнес Валетт прекрасный.

Тут шестёрки озарные и семёрки удалые и восьмёрки, всех мастей колода карт, будь бедняк ты иль богат, взором в дверь ту все глядели.

Дверь открывшая рука, бурю в гости позвала, ветер дул с такою силой, слезою свет свечи погас, мраком стены наполнялись, страхом, переполнелись сердца.

Гром гремел, молнии свет, силуэт в двери прозрел, человек он или Бог, уж никак, никто и не поймет.

— эй народ, да будет светом гость наш озарен.

Как в тот же миг, люди свечи все зажгли, с чем смех раздался, при виде, человека у двери.

— оборванец, голодранец, а не Господь.

С туза уст слова в Бога уши.

— из за него, мы так страхом извелись, из за него, мы так страхом напились.

Десятки буб, весь рост кричали.

— сотни лет и день один, уж быстрее дьявол, в гости забежит.

Злорадствовала дама пик.

Валетт кто в Бога верил, при виде человека у двери, голову ниже плеч повесил, даже он не поверил, что он Господь.

— полно вам народ смердячий, жизнь Вальтов в руках бродяги.

Смехом полон был тот двор, колода карт, Король и Туз, люди всех слоев, посмеялись над Творцом.

Лишь джокер малый, прибежав, тихо Господу сказал

— да слався Ты отец небесный, во славу мира Твоего.

— да дитя, не усомнился ты, глядя на меня.

— во дворе бушует буря, дождь стеной все идёт, а на Тебе, капли следа мокрого не найдешь, ведь Ты тот самый, мой Господь прекрасный.

— да дитя, Я есть Господь.

— видешь там дама, она моя мама

Дама крести, красотой обята в свете, тихо на Господа взирала и молча Бога умоляла.

— душа её слезой полна, Валетт наш честный, пал от рук врагов небесных, на поле боя у ручья.

— чего ты хочешь, дитя

— верни мне отца, а даме её вальта.

— да будет так дитя, но прежде. Кровь пролеться за столом, цветом красным как вино и не выжевит никто.

Ибо тот кто в Бога верит, душою будет наделён, а тот кто не верит, сей душою обделен.

Вот наказ вам всем живым, да живите с этим вы, до скончания времен.

Говорят, что с этим словом, Бога след в двери простыл. Говорят, что Господь, проклял весь людской род.

Рукоять меча, скрежет стали, острием в раны, крик и стон в смертный бой, два отважных молодца, пали у того самого стола, у подножия Короля.

Говорят, что после смерти, двух Вальтов тех чудесных, давно ущедчий в мир иной, человек воскрес, кто пал от рук врагов небесных.

Говорят, стул тот вечный, что век от века пустовал, сквозь мороз, жару, холод мерзкий, зной лучей палящих, бури и могучие ветра, войны, голод, эпидемии, уцилел, тысячилетия миновав.

Говорят, что стул небесный за столом стоит как прежде, в стенах дома у Вальта.

Говорят, что Валетт тот червы, в гости Бога все зовёт, попросить прощения, за весь проклятый род людской.