Из снежных широт

Вновь с ответом зависли в нашей уютной дыре
Дети, забывшие время, с «матерью» горькой «на дне».
Вера в авось, в бога – душу? За счастьем отбыл Ясон?
Сбиты баклушами груши, на марше спит Мендельсон,
Пушкин жует мандарины, а Бродский курит в окно,
Осень щекой рябины румянится смерти назло.
Кашель зашелся в простуду, кофе — с проклятьем богов,
В своде вечного зуда под лыбу и смех дураков
Выплыло Солнце, как лейба, -синяк под глазом из туч,
От дна до покрышки — в небыль сверкнет ноябрьский луч.
Ясон разлюбит Медею, миндаль раздаст цианид,
Предательски время радеет о чем труп врага молчит.

Над поселковой спячкой в усыпанный край серебром
Колокол с зимней горячкой отвязным бьет языком.
С ленцой по утру «аргонавты» печки топят, ура!
С неба глядят космонавты под лай веселый Дружка.
Где время скользит степенно по мерности бытия,
Там я полюбил мгновенно, ты разлюбила меня.
И машет веткой рябины в пушкЕ из снежных широт
То ли моя Магдалина, сосед ли… Искариот?