Нарцисс

Гоша Коваленко
Часть Первая

«Бытие»

От автора

Я не философ, не мечтатель,
Не будь суров ко мне читатель.
Дышу мелодией как Шваб,
Я лишь поэт, и музы раб.
*******
Единственный в семье сынишка,
В мечтаx о братике, Антошке,
Всех доставал не понарошку.
Но получил в подарок кошку.

Замучав до смерти котенка,
Он стал согласен на сестрёнку.
Но в красной, праздничной коробке,
На этот раз была болонка.

Он плакал, он не мог понять.
Он умолял отца и мать.
В невинности своей блуждая,
Он предлагал помочь зачать,
Конечно же не понимая,
Что это может означать.

Но вот прошло не мало лет.
Чтоб точный воссоздать портрет
Скажу он рос и хорошел,
Писал стихи, отлично пел.

Нисколько не нуждаясь в музе,
Играл Ромео в школьном ТЮЗе.
И даже танцевать умел.

Но положив на сердце руку,
И откровенно говоря,
Понятно было и физруку
Что из него растет свинья.

Потом он вырос, возмужал.
Женился — бил и изменял.
Развелся — спился и кололся,
Родных детей не признавал.

Родителей больных и старых
Он поселил в сырой подвал,
Который стал для них могилой.
А как он поступил с квартирой?
Продал, пропил и прогулял.

Потом еще женился дважды,
И даже «замуж» выходил
Однако только лишь однажды
Но мужа бросил, разлюбил.

Себя же божеством считал
То Аресом, то Дионисом
И никого не уважал.
Прожив остатки дней
Нарциссом.

Эпилог

Он умер ночью на помойке,
В пылу очередной попойки.
Сраженный тромбом наповал
Он рухнул и уже не встал!

Часть Вторая

«Апологетика»

Прости меня…

Премудрость Нового Завета,
Псалмы и тайны Бытия.
Скрижали, древние секреты,
Пытливый ум к себе маня,
В надежде получить ответы,
Вы обессилили меня.

Но как назвать того поэтом,
Кто позабыв о всем об этом
Творит лишь самого себя?

Пером рисуя силуэты,
Так блекло что их не узнать.
Своих же образов портреты:
«Кем был я, кем я мог бы стать»,
«Какая мне звезда светила»,
«Что из меня судьба слепила».

Души ворота отворя
Впустил Троянского Коня,
Свой гений всей Ордой хваля.

«Он умер ночью на помойке»

Прости жестокие слова,
Сарказм чернила и пера,
То бункер был а не помойка,

А в нем замызганая койка;
Которая пережила
И повидала в «жизни» столько
Что если б рассказать могла
Хоть часть десятую и только,
О всех страданиях своих,
Ее ни думая нисколько
Причислили к лику святых.

«Родителей больных и старых
Он поселил в сырой подвал,
Который стал для них могилой»

Клянусь, ей Богу так и было
Тут не слукавило перо,
Скорее недоговорило,
Скрыв от читателя то зло
Что с ними чадо сотворило.

Живя в кромешной темноте,
Болея и недоедая,
Блуждали за руки держась
На крыс снующих наступая.
И часто падали, старались,
Не падать духом но увы
Бедняги в судорогах скончались
Испив не питьевой воды.

Их души взмыли в макро космос,
Летя к созвездию Стрельца
А у трубы, ржавой от пара
Лежали словно «тельце Барра»
Их исхудалые тельца.

«И даже „замуж“ выходил
Однако только лишь однажды…
Но мужа бросил — разлюбил»

Дисклеймер.

Я Прометей огонь дающий,
Освобожденный от оков.
Я признаю все до единой
Разновидности полов.

И как маяк Александрийский,
Горя в пугающей дали,
Сквозь штормы антисемитизма,
И ксенофобии, фашизма,
И ураганы шовинизма,
К демократической мели
Я направляю корабли.

Я проповедую терпимость
На всех известных языках.
В полях, пустынях и лесах,
И на обоих полюсах.
И даже в космосе далеком
У всех мой лозунг на устах.

Телепатически вещаю
Либеральные призывы,
И умеренные в меру,
Толерантные позывы,
Переходящие потом
Демократическим путем
В свободы выбора и слова
Вулканические взрывы.

Конец дисклеймера.

Они не долго были вместе.
Но были счастливы едва,
От силы может года два.

Муж не дарил цветы жене,
А жена бриться не хотел,
А муж небритость не терпел.

Ну и в итоге как то раз,
Супруг его завидным басом
Назвал супругу педерастом.
За это мужа он избил
А вскоре бросил и забыл.

Часть Третья

«Поломанные люди — Генезис»

Вступление.

Имеющий глаза — увидит,
Умеющий читать — прочтет,
А до имеющего разум,
Вполне возможно что не сразу,
Но обязательно дойдет.

*******
Во тьме ночного небосклона,
Горя в созвездии Тельца
Бегущие от Ориона плеяды
По плечам отца,
Мечтали стаей голубей
Носиться над лесами Геи.

А отче их, изнемогая
Под тяжестью надзвездных сфер
Завидовал Кассиопее,
И был согласен например,
Стать странником как Агасфер.
Отшельником планеты сей,
Лежащей на плечах Титана.

Великий нетий Океана,
Покаранный как Прометей
Жестокой волею Тирана,
За неповиновение ей.

Но тем, единственным на ней,
Тогда живущим из людей,
Не знавшим голода и мора
Досталась ноша тяжелей
Чем бесконечный эмпирей.

Поверив Сатане Пандора
Вкусила яблоко раздора
Познав добро и зло, а с ней
Вкусил его Эпиметей.

Так плод, запретный для людей,
Стал лотереей новых жизней
И бесконечностью смертей.
В лице умерших от болезней,
Грехов и старости детей.
Потомков изгнанных из сада.

А те о ком писал Сергей:
«Все вы стадо, стадо, стадо.»
Заблеяли что им не надо
Нелегких для ходьбы путей
И стали хворостом для ада
Чему и рад безмерно Змей.

Послесловие

Я видел сон,
В долине смертной тени
Два города сожженные до тла.
И нету ничего вокруг живого,
Одни развалины, истлевшие тела.

А на распутье, между городами
Едва заметна надпись на земле
Начертанная Словом на иврите:
«Я Есть, Мои дела узрите и дрожите»

Часть Четвертая

«Поломанные люди — Апокалипсис»

От автора

Ничто не ново под светилом,
Сегодня та же суета
Людские души охватила
Что и в прошедшие лета.

И до потопа люди были
Объяты той же суетой.
Обогащались, ели, пили,
Женились, замуж выходили.

И шли держа парадный строй
Под леволиберальный вой
К своей погибели. А Ной,
Всевышним избранный изгой,
Качая грустно головой,
Завел в ковчег семью, зверей,
И Бог закрыл за ними дверь.
Но то дела минувших дней…
Оставим Ноя и Масис,
Пора понять кем был Нарцисс.

Нарцисс

Мы знаем как он жил, и рос.
Но кто же он, вот в чем вопрос!
Чудовище – ни дать ни взять.
Чтоб лишней траты избежать
Не cхоронил отца и мать.
Увидя что их больше нет,
Он просто бросил их лежать
А сам поехал продавать
Украденный велосипед
Оставив крысам доедать…
Как выпавший из рук
багет.
Останки тех кто много лет
Любовью заметали след
Ведущий к водопаду бед,
И как храмовники обет
Хранили от него секрет.

Секрет

С трудом взабравшись
На чердак,
Почти сознание теряя.
Она рожала кое как,
Страдания водкой
Запивая.
Лежала кровью истекая,
Периодически рвала.
Старалась тужиться,
Рыдала,
То завывала то молилась
И все на свете проклиная,
В итоге все же
Разродилась.

(Ребенка Костей назвала.)

Дождалась вечера, подмылась,
Остатком спирта
Похмелилась.
Набралась храбрости
И злости,
И обвиняя папу Кости
Во всем на что она
Решилась,
Изображая Спартака
Спускаться стала с
Чердака.
Но почти сразу
Оступилась
И полетела “под откос”
Как партизанский паровоз.
Однако быстро приземлилась
Разбив многострадальный нос.

(И Костя тоже с ней упал
Но он почти не пострадал.)

Подняв одной рукой
Ребенка
За край изодранной
Пеленки
Открыла двери нараспашку
И вышла прочь в одной рубашке
Прям как в народе говорят
Пошла куда глаза глядят.
Свернув на улицу Баняка
Дошла до мусорного бака,
И матом разогнав собак
Швырнула Константина
В бак.
Сказав ему что он дурак…

(А процедуру по “экстракшн”
Ему провел бухой рыбак,
Идущий поутру в кабак.)

Она же до дому дошла,
И сразу на кровать упала.
Часов четырнадцать
проспала
Очухалась, в себя пришла.
Свою ошибку осознала,
Обратно к баку побежала
Но там ребенка не нашла.
От ужаса с ума сошла,
И совершила суицид
Купив в аптеке цианид.

События предали огласке
А завершилось все
Как в сказке.
Итак, злодея посадили
(который мальчика “украл”)
Бедняжку мать похоронили
А мальчика усыновили.
О чем он так и не узнал.

*******

Заключительное слово автора

Зачем я это написал?
Я бы ответил если б знал.
Нарцисс поймут в узких кругах
С энциклопедией в руках.
А все понявшие меня
Познают тайну бытия.

Аминь.

Не уступая Зверю свет

Министерской чехарды,
Защитника всея Орды
Не уступили Зверю свет.