Страдаю от чувств человеческих

Кровавое месиво,
Вверх ногами по лесенке,
Паутина завесила,
Все хорошие песенки.
Время тянется медленно,
Прямо мыслями в небе все,
Если все мысли взвесить мне,
То всё станет естественно.
Примыкая к приматам,
Что общаются матом.
Мне хотелось бы страть рептилией,
Что вообще не имеет фамилии.
Звон в ушах напугал,
Мысли вмиг распугал,
И нарушил душевный покой,
Что зову терапией ночной.
Снова звон. Не в ушах.
Зазвонил телефон,
Трубку снял, трубку взял.
Подкурил.
Сново он…
Голос сразу узнал.
Я покорнее стал.
В эту ночь постучал ко мне Страх.
Он смеялся в лицо,
Тыча иссохшими, грязным пальцами.
Прикрывая мой рот одеяльцем,
И цепляясь за каждое моё слово,
Улыбался очень сурово.
«Ты чего меня так пугаешься?
Не уж то так издеваешься?»
Грозно Страх у меня спросил.
Я его отойти попросил и сказал:
«Ты вызываешь много сомнений,
А я люблю быть во всём уверен,
Убирайся в свои прерии!»
Но Страх уходить не намерен…
*
Ещё не было ни одной нОчи,
Когда я бы сомкнул свои очи.
И уверен был в том, что свечи,
Не привлекут с уродами встречи.
С субботы на воскресенье,
Приходит ко мне привиденье,
Что носит с собою платок,
И вина просит сделать глоток.
Его имя известно каждому,
Ведь Уныние, дело важное.
Оно дверь открывает к страшному,
Просит сделать что-то ужасное.
Мне бы быть на него непохожим
От Уныния снова дрожу
Будто встреча с первым прохожим
Породила опять темноту.
Диалог наш, увы, не закончен.
Он лишь временно прекращён,
Моей радости флакончик окончен,
И в Уныние помещён.
В моей жизни достаточно драмы,
Я и книги читать перестал.
Не влекут интересом и дамы,
Я любовь им дарить устал.
*
И, простите меня, я выдохся
Нету сил больше что-то писать,
Я пропил вдохновение- вырвался,
Надоело себя спасать.
Каждый день
С понедельника в пятницу,
И с субботы на воскресенье,
Ко мне ходят, то страх, то пьяница,
То убогое изнеможение.