Античный Первомай

Я увидел линию ржавых машин.
Их гамма-палец нанизал.
И очередь пыльных детей:
Ни своих, ни великих — Под чёрным небом,
Сваленном из лунных шин.

Где камера твоя, Апрель?
Где камера твоя, Апрель?!
Где камера твоя, Апрель…
Где камера твоя, апрель?

Деревья, голые, висят, как цапли на морозе,
А я — отвыкший от всего.
А по пятам моим — Любовь, шлюхА в пустулом парке:
Похоже, вместо Осени я вызвонил — Тебя!

Круты Ключи во мне, журчавы отголоски
Невыносимых радостей надкушенных вещей.
С-под черепа пробились, прожелтели листья,
Кастрюля разрядилась напряженьем щей.

Деревни — голы, города — полны,
И древни, и полы
Ямочки у губ войны
И лужицы луны на перекрёстках блюза старой школы.

О Мир мой! Гитарный ты, сука, шнур!
Свяжусь пуповиною с In, ом и Out, ом Лучшего!
О Люди-половники пОлудня-полдника!
Не так и хуёвы вы! Я ожидал худшего…

Апрель — всё выправит:
Автомобили улыбнутся (дверцы распахнут),
Пыльные дети забудут маркетинг,
Вертушками клёнов
разлетится
лучший из нас
(детей-людей).
Полузабытый Белый Город
Раздвинет ноги-воротА,
И я войду в него всей тяжестью проёбанных эпох,
Всей новостью отодранных дверей,
Молочной белизной костей,
Щетиной ног мужских
И ветром памяти девИчьей!

Античный
Первомай
он пьётся нежно
как рукава
в сгущённом
молоке