Из письма рядового Варшавской губернии к молодой польской панне. 1авг. 1914г.

«Я хочу извиниться за то, что был груб,
Я хочу извиниться за резкое слово,
И за то, что на ваши улыбки я скупо
Отвечал сам себе:» Ничего, мол, такого ".
И за то, что хотя мы давно уж знакомы,
Лишь упрёки вы слышали снова и снова.
Что на блеск ваших тёмных, каштановых глаз
Я в ответ не хотел поднять взора на вас.
Прошу ещё простить меня за то,
Что я ни разу не обнял вас нежно.
Когда вам было трудно, тяжело,
Не обращал вниманья безмятежно.
Что лишний раз я не хотел поговорить,
Плевал на все эмоции и чувства,
И не желал наедине побыть,
И почитал войну лишь за искусство.
За то что редко восхищался я
Вашими тёмными, блестящими кудрями,
И руку вашу не сжимал, любя,
Когда того хотели сами.
(Иль не хотели, иль не знали).
Но вот терпенье кончилось, и вы
Обиделись, не говорите слова.
Не понял поначалу я, увы,
И снова думал:«ничего такого ».
Я не общался с вами день за днём,
Вас видел лишь холодной и суровой.
Тоска мне душу стала жечь огнём,
И я мечтал о встрече скорой,
Чтоб извиниться и сказать,
Что я боюсь вас снова потерять…
Но нас с тобой судьба разъединила!
И я спешу с прискорбьем сообщить:
На наших землях вражеская сила,
И нам поручено её остановить!
Когда ж с войны вернусь я победителем
Ты обещай, что будешь меня ждать.
Ах! Эти чёртовы немецкие вредители!
Я столько не успел тебе сказать! "
Но письмо задержалось, заплутало немного
Политой кровью военной дорогой.
И скончалась от голода, слишком рано, в одиночестве, милая польская панна.
И лежит под Варшавой, в отступленьи забытый,
Храбрый парубок, вражеской пулей убитый.
А письмо то прибыло в разрушенный дом
И пылится в руинах, пред разбитым окном.