Инфальтильная

Я лежу на желтом и что-то так страшно шумит наверху
Я панически боюсь деревьев, они сейчас обвалятся на меня как в домино и я останусь внизу
Странно ведь я так часто говорю об убийстве себя, но почему-то все равно страшусь этого, вроде, не самого плохого конца.

Кто сказал что я должна оставить что-то после себя и уж тем более кого-то?
Мой досуг: я лежу в комнате и слушаю как ругаются шепотом, а потом переходят в голос.
Моим самым значимым поступком было решение обрезать волосы.

Если я все оставлю, то найдутся лишь недовольные строчки и размалеванные картонки, все они об одном: вокруг все подонки.

У меня есть набор заученных чувств, но не на что даже потратить комплект улыбок. Меня всю жизнь учат не совершать ошибок.
Предохраняют, защищают и прячут.

Я ищу способ ни о чем не думать, но спускаюсь в омут наедине со своими мыслями.

Что за глупая игра? Всем вокруг притворяться чистыми.
Чистота — не добродетель и порядочность, а пустота, никечмность, незанятость.

Я люблю читать книжки и напускать на всех критику.
Могу в лицо сказать каждому, что ненавижу, но все равно только люди — мои вдохновители.

У меня нечего красть и я за случайные встречи, но зачем-то закрываюсь на  4 поворота вечером.
Я — само противоречие: ненавижу литературные чтения, но хочу чтобы мои стихи знали,
Топчу современное искусство, но мою мазню должны понимать.
Моя самооценка раскололась под подошвой самой первой — тебе не назвать это тщеславием.
Просто я в круговороте с разными полосами.
Пытаюсь перестать думать, но снова тянусь за листами
Хочу бросить курить, но под носом уже спичка.
Не издаю ни звука и пью успокоительные, но знаю: я — истеричка.

Снова на желтом, снова шумят они